"Тот, кто больше не влюблен, всемогущ - говаривала Рыжая <...>
О чем мы, впрочем? О том, что влюбляться - очень заземляет; отыскивается контактик, которым вся эта громадная махина мироздания к тебе присоединяется. Когда нет такого контакта, чувствуешь себя как космонавт, оторвавшийся от корабля в открытом космосе: красиво, но, сука, холодно.
Холодно, да" (с)
Сначала я нашего вожака не восприняла всерьез. Он мне показался типичным современным подростком: самовлюбленный, заносчивый, сердценосцам клей не выдает и сантименты впринципе считает лишними. Подросток, взявшийся за непосильную задачу. Думаю, сначала многие не понимали чего он хочет от нас и зачем ему все это. Многие были настроены скептически, я, по своему обычаю, воздержалась давать оценку заранее.
И была удивлена его самоотдачей стае, граничащей с мазохизмом. Его наблюдательности и умению проявить чуткость для тех, кому она необходима. Он знает чего хочет и правильно оценивает свои возможности. Он чувствует людей и умеет отделять тех, кто ему необходим. Меня бесит и в то же время ужасно нравится его вечный румянец аля румянца Дориана Грея. У него странная улыбка хищной птицы. Он неимоверный кривляка и дуралей, но от этого его разумное поведение, умение быть Лидером и периодически проявляющий себя пафос кажутся все более естесственными.
У меня порою возникает мысль, что меня приворлжили к Беркуту и Восьмой.
Сначала для меня понятие "стая" было чем-то мифическим. Но я чертова идеалистка и всегда стремлюсь к тому далекому идеалу. И невольно я стала участвовать в жизни того сообщества, ктр создал Беркут. Невольно я стала смягчять острые углы, резекость и опрометчивось. Невольно я стала отдавать Беркуту и стае свою энергию, свои мысли, свое личное время. Я доверила ему свой сон и позволила заглянуть в душу. Я снова рискую, доверившись кому-то, но я чувствую, что я все делаю правильно. Сейчас я нахожусь в зоне максимального комфорта: мне не нужно себя сдерживать, стараться оправдывать ожидания, извиняться, играть роль или под кого-то подстраиваться, что-то вытаскивать из себя...
В одно утро я написала на стене все ту жу Полозкову:
Я умею верить и обнимать,
только я не буду тебе, как мать,
опекать, оправдывать, поднимать,
я здесь не за этим.
Затем последовала странная ночь, выпавшая на голову троих. И на утро я стала "мягким углом" стаи. Я теперь боюсь писать на стенах.
"Как он черкнет тебе ладонью по ватерлинии - будет брешь,
за секунду, как ты успеешь сказать "не трожь"
и такой проймет тебя ужас, такая пронижет дрожь,
что руки не отнимешь и право не отберешь,
только и решишь обреченно - как же ты, черт, хорош
как ты дышишь и говоришь
как самозабвенно врешь
ну чего уж, режь."
(с) все та же В.П.