Сейчас спустя некоторое время, я должна признать, что игра прошла не так уж и плохо. Наверное, пора посмотреть на игры по Дому, как игрок, а не как девочка Саша, которая очень любит книгу, и тогда все станет намного проще.
"Не бывает каноничных игр, бывают игры по мотивам" (с)
Гадание по "Поэме о 36"
Книга-книга, что нас ждет теперь?
Много в России
Троп.
Что ни тропа -
То гроб.
Что ни верста -
То крест.
До енисейских мест
Шесть тысяч один
Сугроб.
Синий уральский
Ском
Каменным лег
Мешком,
За скомом шумит
Тайга.
Коль вязнет в снегу
Нога,
Попробуй идти
Пешком.
(Тут должен быть вопрос Лорда о себе, но, увы, память золотой рыбки не дает мне воспоминаний что именно спрашивал Лорд, точно помню только, что он спрашивал о себе)
Добро, у кого
Закал,
Кто знает сибирский
Шквал.
Но если ты слаб
И лег,
То, тайно пробравшись
В лог,
Тебя отпоет
Шакал.
"Как мне попасть в Лес" - спросила про себя Рыжая.
Буря и грозный
Вой.
Грузно бредет
Конвой.
Ружья наперевес.
Если ты хочешь
В лес,
Не дорожи
Головой.
Ссыльный солдату
Не брат.
Сам подневолен
Солдат.
Если не взял
На прицел, -
Завтра его
Под расстрел.
Но ты не иди
Назад.
Пусть умирает
Тот,
Кто брата в тайгу
Ведет.
А ты под кандальный
Дзин
Шпарь, как седой
Баргузин
Беги все вперед
И вперед.
Тут тоже должен быть вопрос. Задан мною. Вопрошала я что-то о судьбе Домаовцев в целом.
Там за Уралом
Дом.
Степь и вода
Кругом.
В синюю гладь
Окна
Скрипкой поет
Луна.
Разве так плохо
В нем?
Славный у песни
Лад.
Мало ли кто ей
Рад.
Там за Уралом
Клен.
Всякий ведь в жизнь
Влюблен
В лунном мерцанье
Хат.
Тут тоже был чей-то вопрос. Кто-то из парней спросил про личную жизнь)
Если ж, где отчая
Весь,
Стройная девушка
Есть,
Вся, как сиреневый
Май,
Вся, как родимый
Край, -
Разве не манит
Песнь?
Буря и грозный
Вой.
Грузно бредет
Конвой.
Ружья наперевес.
Если ты хочешь
в лес,
Не дорожи
Головой.
*
Колкий, пронзающий
Пух.
Тяжко идти средь
Пург.
Но под кандальный
Дзень,
Если ты любишь
День,
Разве милей
Шлиссельбург?
Там, упираясь
В дверь,
Ходишь, как в клетке
Зверь.
Дума всегда
об одном:
Может, в краю
Родном
Стало не так
Теперь.
И тут был чей-то вопрос.
Может, под песню
Вьюг
Умер последний
Друг.
Друг или мать,
Все равно.
Хочется вырвать
Окно
И убежать в луг.
Но долог тюремный
Час.
Зорок солдатский
Глаз.
Если ты хочешь
Знать,
Как тяжело
Убежать, -
Я знаю один
Рассказ.
*
И опять вопрос про Домовцев в целом.
Их было тридцать
Шесть.
В камере негде
Сесть.
В окнах бурунный
Вспург.
Крепко стоит
Шлиссельбург,
Море поет ему
Песнь.
Каждый из них
Сидел
За то, что был горд
И смел,
Что в гневной своей
Тщете
К рыдающим в нищете
Большую любовь
Имел.
К чему приведет то, что парни и девушки будут в одних стаях?
Ты помнишь, конечно,
Тот
Клокочущий пятый
Год,
Когда из-за стен
Баррикад
Целился в брата
Брат.
Тот в голову, тот
В живот.
Один защищал
Закон -
Невольник, влюбленный
В трон.
Другой этот трон
Громил,
И брат ему был
Не мил.
Ну, разве не прав был
Он?
Ты помнишь, конечно,
Как
Нагайкой свистел
Казак?
Тогда у склоненных
Ниц
С затылков и поясниц
Капал горячий
Мак.
Я знаю, наверно,
И ты
Видал на снегу
Цветы.
Ведь каждый мальчишкой
Рос,
Каждому били
Нос
В кулачной на все
"Сорты".
Но тех я цветов
Не видал,
Был еще глуп
И мал,
И не читал еще
Книг.
Но если бы видел
Их,
То разве молчать
Стал?
*
Что с нами будет после выпуска?
Их было тридцать
Шесть.
В каждом кипела
Месть.
Каждый оставил
Дом
С ивами над прудом,
Но не забыл о нем
Песнь.
Раз комендант
Сказал:
"Тесен для вас
Зал.
Пять я таких
Приму
В камеры по одному,
Тридцать один -
На вокзал".
Поле и снежный
Звон.
Клетчатый мчится
Вагон.
Рельсы грызет
Паровоз.
Разве уместен
Вопрос:
Куда их доставит
Он?
Много в России
Троп.
Что ни тропа -
То гроб.
Что ни верста -
То крест.
До енисейских мест
Шесть тысяч один
Сугроб.
*
Поезд на всех
Парах.
В каждом неясный
Страх.
Видно, надев
Браслет,
Гонят на много
Лет
Золото рыть
В горах.
И здесь должен быть чей-то вопрос про личную жизнь.
Может случиться
С тобой
То, что достанешь
Киркой,
Дочь твоя там,
Вдалеке,
Будет на левой
Руке
Перстень носить
Золотой.
Поле и снежный
Звон.
Клетчатый мчится
Вагон.
Вдруг тридцать первый
Встал
И шепотом так сказал:
"Нынче мне ночь
Не в сон.
Нынче мне в ночь
Не лежать.
Я твердо решил
Бежать.
Благо, что ночь
Не в луне.
Вы помогите
Мне
Тело мое
Поддержать.
Клетку уж я
Пилой...
Выручил снежный
Вой.
Вы заградите меня
Подле окна
От огня,
Чтоб не видал
Конвой".
Тридцать столпились
В ряд,
Будто о чем
Говорят,
Будто глядят
На снег.
Разве так труден
Побег,
Если огни
Не горят?
*
Их оставалось
Пять.
Каждый имел
Кровать.
В окнах бурунный
Вспург.
Крепко стоит
Шлиссельбург.
Только в нем плохо
Спать.
Разве тогда
Уснешь,
Если все видишь
Рожь,
Видишь родной
Плетень,
Синий, звенящий
День,
И ты по меже
Идешь?
Тихий вечерний
Час.
Колокол бьет
Семь раз.
Месяц широк
И ал.
Так бы дремал
И дремал,
Не подымая глаз.
Глянешь, на окнах
Пух.
Скучный, несчастный
Друг,
Ночь или день,
Все равно.
Хочется вырвать
Окно
И убежать в луг.
Пятый страдать
Устал.
Где-то подпилок
Достал.
Ночью скребет
И скребет,
Капает с носа
Пот
Через губу в оскал.
Раз при нагрузке
Дров
Он поскользнулся
В ров...
Смотрят, уж он
На льду,
Что-то кричит
На ходу.
Крикнул - и будь
Здоров.
*
Книга, вернутся ли ко мне мой Мишка, которого я отдала Сфинксу?
Быстро бегут
Дни.
День колесу
Сродни.
Снежной январской
Порой
В камере сорок
Второй
Встретились вновь
Они.
Пятому глядя
В глаза,
Тридцать первый
Сказал:
"Там, где струится
Обь,
Есть деревушка
Топь
И очень хороший
Вокзал.
В жизни живут лишь
Раз,
Я вспоминать
Не горазд.
Глупый сибирский
Чалдон,
Скуп, как сто дьяволов,
Он.
За пятачок продаст.
Снежная белая
Гладь.
Нечего мне
Вспоминать.
Знаю одно:
Без грез
Даже в лихой
Мороз
Сладко на сене
Спать".
Пятый сказал
В ответ:
"Мне уже сорок
Лет.
Но не угас мой
Бес,
Так все и тянет
В лес,
В синий вечерний
Свет.
Много сказать
Не могу:
Час лишь лежал я
В снегу,
Слушал метельный
Вой,
Но помешал
Конвой
С ружьями на бегу".
*
Серая, хмурая
Высь,
Тучи с землею
Слились.
Ты помнишь, конечно,
Тот
Метельный семнадцатый
Год,
Когда они
Разошлись?
Найду ли я своё место в Доме?
Каждый пошел в свой
Дом
С ивами над прудом.
Видел луну
И клен,
Только не встретил
Он
Сердцу любимых
В нем.
Их было тридцать
Шесть.
В каждом кипела
Месть.
И каждый в октябрьский
Звон
Пошел на влюбленных
В трон,
Чтоб навсегда их
Сместь.
Быстро бегут
Дни.
Встретились вновь
Они.
У каждого новый
Дом.
В лежку живут лишь
В нем,
Очей загасив
Огни.
Тихий вечерний
Час.
Колокол бьет
Семь раз.
Месяц широк
И ал.
Тот, кто теперь
Задремал,
Уж не поднимет
Глаз.
Теплая синяя
Весь,
Всякие песни
Есть...
Над каждым своя
Звезда...
Мы же поем
Всегда:
Их было тридцать
Шесть.
Есенин С.А. "Поэма о 36"
Пара слов о нескольких игроках и персонажахЧто запомнилось:
- внезапно образовавшаяся новая Русалка, с которой, внезапно, было очень легко играть. Ты была очень уютной, всегда к месту и всегда, когда нужна, рядом;
- Спица - лучи любви и уютности тебе, "сильная и самостоятельная" наша;
- Габи - после милой и скромной Тримбл было непривычно видеть тебя в этой роли, но ты была прекрасна, а твои чулки особенно;
- Звезда/Стекла - еще одна сильная и самостоятельная, которая так же, как и Рыжая, нуждается в жилетке для слез, но, в итоге, плачет, закрывшись на балконе;
- Непевчая внезапно оказалась очень даже Певчей и почти всю игру занимала для сна места, куда примерялась я, что меня очень забавляло;
- Химера - как же бесило её упрямство! Но вообще, очень яркая и красивая Химера получилась;
- Чумка - Как же ты бесила Рыжую) Слишком громкая, слишком самоуверенная, слишком себялюбивая, слишком беспардонная и словно бы не имеющая понятия о личном пространстве. Когда Рыжая дала ей совет не писать на стенах про убийства, а Чумка начала огрызаться, так и хотелось оттаскать эту мелкую дуру за волосы по лестнице, её счастье, что Рыж куда-то спешила;
- Рыжий. Непривычное для меня, как игрока, видение персонажа. Но играть вместе понравилось. Хотелось и воспитывать, и заботиться, и за шкирку оттаскать и приэтом пожалеть, и довериться попыткам заботы (но потом внутри Рыжей вскипало "он же младший братишка, куда ему!";
- Слепой - ну ты и "везучий", ну ты и долбееень!
- Дон получился весьма харизматичным - привлекал взгляды, куда бы приходил;
- Викинга было много. Лучше всего получилось отыграть мальчишку 13-15 лет;
- Сфинкс... Очень понравилось как ты сделал грабли себе. Они прям крутые. Ну и да, я не ожидала, что увижу в Кузнечике Сфинкса, но у милой Элладан получилось отыграть взрослеющего Сфинкса (а улыбка все равно Кузнечиковская!);
- Рекс/Стервятник - увы, почти не пересекались, но играть глазами умеешь
- Горбач - круто поёшь! И да, ты очень мило смущаешься и еще милее возмущаешься "и что мне с этим делать?!";
- Фикус - лучи любви за все хорошее, а за Есенина особенно. И да, мне очень понравилась твоя улыбка (уж не знаю, это улыбыка персонажа или игрока, но стоитулыбнуться и сразу все черти из всех окрестных омутов показываются миру);
- Филин - и вот вроде не играли вместе толком, а без Филина было бы как-то не то;
- Помпей - ты просто запомнился
- Лорд - самодовольный хам! С ним так и хотелось поругаться и сбить спесь, но Рыж в нем видела столько от Наружности, что только и оставалось рукой махнуть, ибочто с такого взять;
- Амалия - восхищаюсь и преклоняюсь перед твоим умением перевоплощаться;
- Македонский (чуть не забыла про тебя!) оказался таким милым и своим, что "боже мой, я хочу у него пересчитать веснушки!"
Уезжая, я слушала всего несколько песен, одну из которых поставила на репит. Песня ассоциируется с Сфинксом.
Спасибо за сказки, за новое сердце, за сцену "три девицы на балконе, под балконом свистуны", за танцы, за песни, за слова, за взгляды, за ночные гадания по Есенину (никогда больше не буду по нему гадать!). Мастерам спасибо за то, что дали возможность отыграть Рыжую именно с таким бэком.
Много в России
Троп.
Что ни тропа -
То гроб.
Что ни верста -
То крест.
До енисейских мест
Шесть тысяч один
Сугроб.
Синий уральский
Ском
Каменным лег
Мешком,
За скомом шумит
Тайга.
Коль вязнет в снегу
Нога,
Попробуй идти
Пешком.
(Тут должен быть вопрос Лорда о себе, но, увы, память золотой рыбки не дает мне воспоминаний что именно спрашивал Лорд, точно помню только, что он спрашивал о себе)
Добро, у кого
Закал,
Кто знает сибирский
Шквал.
Но если ты слаб
И лег,
То, тайно пробравшись
В лог,
Тебя отпоет
Шакал.
"Как мне попасть в Лес" - спросила про себя Рыжая.
Буря и грозный
Вой.
Грузно бредет
Конвой.
Ружья наперевес.
Если ты хочешь
В лес,
Не дорожи
Головой.
Ссыльный солдату
Не брат.
Сам подневолен
Солдат.
Если не взял
На прицел, -
Завтра его
Под расстрел.
Но ты не иди
Назад.
Пусть умирает
Тот,
Кто брата в тайгу
Ведет.
А ты под кандальный
Дзин
Шпарь, как седой
Баргузин
Беги все вперед
И вперед.
Тут тоже должен быть вопрос. Задан мною. Вопрошала я что-то о судьбе Домаовцев в целом.
Там за Уралом
Дом.
Степь и вода
Кругом.
В синюю гладь
Окна
Скрипкой поет
Луна.
Разве так плохо
В нем?
Славный у песни
Лад.
Мало ли кто ей
Рад.
Там за Уралом
Клен.
Всякий ведь в жизнь
Влюблен
В лунном мерцанье
Хат.
Тут тоже был чей-то вопрос. Кто-то из парней спросил про личную жизнь)
Если ж, где отчая
Весь,
Стройная девушка
Есть,
Вся, как сиреневый
Май,
Вся, как родимый
Край, -
Разве не манит
Песнь?
Буря и грозный
Вой.
Грузно бредет
Конвой.
Ружья наперевес.
Если ты хочешь
в лес,
Не дорожи
Головой.
*
Колкий, пронзающий
Пух.
Тяжко идти средь
Пург.
Но под кандальный
Дзень,
Если ты любишь
День,
Разве милей
Шлиссельбург?
Там, упираясь
В дверь,
Ходишь, как в клетке
Зверь.
Дума всегда
об одном:
Может, в краю
Родном
Стало не так
Теперь.
И тут был чей-то вопрос.
Может, под песню
Вьюг
Умер последний
Друг.
Друг или мать,
Все равно.
Хочется вырвать
Окно
И убежать в луг.
Но долог тюремный
Час.
Зорок солдатский
Глаз.
Если ты хочешь
Знать,
Как тяжело
Убежать, -
Я знаю один
Рассказ.
*
И опять вопрос про Домовцев в целом.
Их было тридцать
Шесть.
В камере негде
Сесть.
В окнах бурунный
Вспург.
Крепко стоит
Шлиссельбург,
Море поет ему
Песнь.
Каждый из них
Сидел
За то, что был горд
И смел,
Что в гневной своей
Тщете
К рыдающим в нищете
Большую любовь
Имел.
К чему приведет то, что парни и девушки будут в одних стаях?
Ты помнишь, конечно,
Тот
Клокочущий пятый
Год,
Когда из-за стен
Баррикад
Целился в брата
Брат.
Тот в голову, тот
В живот.
Один защищал
Закон -
Невольник, влюбленный
В трон.
Другой этот трон
Громил,
И брат ему был
Не мил.
Ну, разве не прав был
Он?
Ты помнишь, конечно,
Как
Нагайкой свистел
Казак?
Тогда у склоненных
Ниц
С затылков и поясниц
Капал горячий
Мак.
Я знаю, наверно,
И ты
Видал на снегу
Цветы.
Ведь каждый мальчишкой
Рос,
Каждому били
Нос
В кулачной на все
"Сорты".
Но тех я цветов
Не видал,
Был еще глуп
И мал,
И не читал еще
Книг.
Но если бы видел
Их,
То разве молчать
Стал?
*
Что с нами будет после выпуска?
Их было тридцать
Шесть.
В каждом кипела
Месть.
Каждый оставил
Дом
С ивами над прудом,
Но не забыл о нем
Песнь.
Раз комендант
Сказал:
"Тесен для вас
Зал.
Пять я таких
Приму
В камеры по одному,
Тридцать один -
На вокзал".
Поле и снежный
Звон.
Клетчатый мчится
Вагон.
Рельсы грызет
Паровоз.
Разве уместен
Вопрос:
Куда их доставит
Он?
Много в России
Троп.
Что ни тропа -
То гроб.
Что ни верста -
То крест.
До енисейских мест
Шесть тысяч один
Сугроб.
*
Поезд на всех
Парах.
В каждом неясный
Страх.
Видно, надев
Браслет,
Гонят на много
Лет
Золото рыть
В горах.
И здесь должен быть чей-то вопрос про личную жизнь.
Может случиться
С тобой
То, что достанешь
Киркой,
Дочь твоя там,
Вдалеке,
Будет на левой
Руке
Перстень носить
Золотой.
Поле и снежный
Звон.
Клетчатый мчится
Вагон.
Вдруг тридцать первый
Встал
И шепотом так сказал:
"Нынче мне ночь
Не в сон.
Нынче мне в ночь
Не лежать.
Я твердо решил
Бежать.
Благо, что ночь
Не в луне.
Вы помогите
Мне
Тело мое
Поддержать.
Клетку уж я
Пилой...
Выручил снежный
Вой.
Вы заградите меня
Подле окна
От огня,
Чтоб не видал
Конвой".
Тридцать столпились
В ряд,
Будто о чем
Говорят,
Будто глядят
На снег.
Разве так труден
Побег,
Если огни
Не горят?
*
Их оставалось
Пять.
Каждый имел
Кровать.
В окнах бурунный
Вспург.
Крепко стоит
Шлиссельбург.
Только в нем плохо
Спать.
Разве тогда
Уснешь,
Если все видишь
Рожь,
Видишь родной
Плетень,
Синий, звенящий
День,
И ты по меже
Идешь?
Тихий вечерний
Час.
Колокол бьет
Семь раз.
Месяц широк
И ал.
Так бы дремал
И дремал,
Не подымая глаз.
Глянешь, на окнах
Пух.
Скучный, несчастный
Друг,
Ночь или день,
Все равно.
Хочется вырвать
Окно
И убежать в луг.
Пятый страдать
Устал.
Где-то подпилок
Достал.
Ночью скребет
И скребет,
Капает с носа
Пот
Через губу в оскал.
Раз при нагрузке
Дров
Он поскользнулся
В ров...
Смотрят, уж он
На льду,
Что-то кричит
На ходу.
Крикнул - и будь
Здоров.
*
Книга, вернутся ли ко мне мой Мишка, которого я отдала Сфинксу?
Быстро бегут
Дни.
День колесу
Сродни.
Снежной январской
Порой
В камере сорок
Второй
Встретились вновь
Они.
Пятому глядя
В глаза,
Тридцать первый
Сказал:
"Там, где струится
Обь,
Есть деревушка
Топь
И очень хороший
Вокзал.
В жизни живут лишь
Раз,
Я вспоминать
Не горазд.
Глупый сибирский
Чалдон,
Скуп, как сто дьяволов,
Он.
За пятачок продаст.
Снежная белая
Гладь.
Нечего мне
Вспоминать.
Знаю одно:
Без грез
Даже в лихой
Мороз
Сладко на сене
Спать".
Пятый сказал
В ответ:
"Мне уже сорок
Лет.
Но не угас мой
Бес,
Так все и тянет
В лес,
В синий вечерний
Свет.
Много сказать
Не могу:
Час лишь лежал я
В снегу,
Слушал метельный
Вой,
Но помешал
Конвой
С ружьями на бегу".
*
Серая, хмурая
Высь,
Тучи с землею
Слились.
Ты помнишь, конечно,
Тот
Метельный семнадцатый
Год,
Когда они
Разошлись?
Найду ли я своё место в Доме?
Каждый пошел в свой
Дом
С ивами над прудом.
Видел луну
И клен,
Только не встретил
Он
Сердцу любимых
В нем.
Их было тридцать
Шесть.
В каждом кипела
Месть.
И каждый в октябрьский
Звон
Пошел на влюбленных
В трон,
Чтоб навсегда их
Сместь.
Быстро бегут
Дни.
Встретились вновь
Они.
У каждого новый
Дом.
В лежку живут лишь
В нем,
Очей загасив
Огни.
Тихий вечерний
Час.
Колокол бьет
Семь раз.
Месяц широк
И ал.
Тот, кто теперь
Задремал,
Уж не поднимет
Глаз.
Теплая синяя
Весь,
Всякие песни
Есть...
Над каждым своя
Звезда...
Мы же поем
Всегда:
Их было тридцать
Шесть.
Есенин С.А. "Поэма о 36"
Пара слов о нескольких игроках и персонажахЧто запомнилось:
- внезапно образовавшаяся новая Русалка, с которой, внезапно, было очень легко играть. Ты была очень уютной, всегда к месту и всегда, когда нужна, рядом;
- Спица - лучи любви и уютности тебе, "сильная и самостоятельная" наша;
- Габи - после милой и скромной Тримбл было непривычно видеть тебя в этой роли, но ты была прекрасна, а твои чулки особенно;
- Звезда/Стекла - еще одна сильная и самостоятельная, которая так же, как и Рыжая, нуждается в жилетке для слез, но, в итоге, плачет, закрывшись на балконе;
- Непевчая внезапно оказалась очень даже Певчей и почти всю игру занимала для сна места, куда примерялась я, что меня очень забавляло;
- Химера - как же бесило её упрямство! Но вообще, очень яркая и красивая Химера получилась;
- Чумка - Как же ты бесила Рыжую) Слишком громкая, слишком самоуверенная, слишком себялюбивая, слишком беспардонная и словно бы не имеющая понятия о личном пространстве. Когда Рыжая дала ей совет не писать на стенах про убийства, а Чумка начала огрызаться, так и хотелось оттаскать эту мелкую дуру за волосы по лестнице, её счастье, что Рыж куда-то спешила;
- Рыжий. Непривычное для меня, как игрока, видение персонажа. Но играть вместе понравилось. Хотелось и воспитывать, и заботиться, и за шкирку оттаскать и приэтом пожалеть, и довериться попыткам заботы (но потом внутри Рыжей вскипало "он же младший братишка, куда ему!";
- Слепой - ну ты и "везучий", ну ты и долбееень!
- Дон получился весьма харизматичным - привлекал взгляды, куда бы приходил;
- Викинга было много. Лучше всего получилось отыграть мальчишку 13-15 лет;
- Сфинкс... Очень понравилось как ты сделал грабли себе. Они прям крутые. Ну и да, я не ожидала, что увижу в Кузнечике Сфинкса, но у милой Элладан получилось отыграть взрослеющего Сфинкса (а улыбка все равно Кузнечиковская!);
- Рекс/Стервятник - увы, почти не пересекались, но играть глазами умеешь
- Горбач - круто поёшь! И да, ты очень мило смущаешься и еще милее возмущаешься "и что мне с этим делать?!";
- Фикус - лучи любви за все хорошее, а за Есенина особенно. И да, мне очень понравилась твоя улыбка (уж не знаю, это улыбыка персонажа или игрока, но стоитулыбнуться и сразу все черти из всех окрестных омутов показываются миру);
- Филин - и вот вроде не играли вместе толком, а без Филина было бы как-то не то;
- Помпей - ты просто запомнился
- Лорд - самодовольный хам! С ним так и хотелось поругаться и сбить спесь, но Рыж в нем видела столько от Наружности, что только и оставалось рукой махнуть, ибочто с такого взять;
- Амалия - восхищаюсь и преклоняюсь перед твоим умением перевоплощаться;
- Македонский (чуть не забыла про тебя!) оказался таким милым и своим, что "боже мой, я хочу у него пересчитать веснушки!"
Уезжая, я слушала всего несколько песен, одну из которых поставила на репит. Песня ассоциируется с Сфинксом.
Ну вот и я шагаю в высоту,
Я променял свой страх на сигареты.
Дойду, я обязательно дойду,
Я передам твои вопросы и ответы.
Какие демоны тебя ведут?
На что они готовы для тебя?
И врут они тебе или не врут,
Целуя в сердце нежно и любя?..
А если повезёт, вернусь потом,
Напьюсь от радости,
Напьюсь от горя.
Я буду обнимать всех, с кем знаком,
И жить я буду обязательно у моря...
Какие демоны тебя ведут?
На что они готовы для тебя?
И врут они тебе или не врут,
Целуя в сердце нежно и любя?..
Я променял свой страх на сигареты.
Дойду, я обязательно дойду,
Я передам твои вопросы и ответы.
Какие демоны тебя ведут?
На что они готовы для тебя?
И врут они тебе или не врут,
Целуя в сердце нежно и любя?..
А если повезёт, вернусь потом,
Напьюсь от радости,
Напьюсь от горя.
Я буду обнимать всех, с кем знаком,
И жить я буду обязательно у моря...
Какие демоны тебя ведут?
На что они готовы для тебя?
И врут они тебе или не врут,
Целуя в сердце нежно и любя?..
Спасибо за сказки, за новое сердце, за сцену "три девицы на балконе, под балконом свистуны", за танцы, за песни, за слова, за взгляды, за ночные гадания по Есенину (никогда больше не буду по нему гадать!). Мастерам спасибо за то, что дали возможность отыграть Рыжую именно с таким бэком.