Биография + событияО том, что Чарльз неунывающий, добродушный, ужасно любопытный, азартный и легко ко всему приспосабливающийся парень, я уже писала. К прописанному мастерами образу я прибавила свою пожизневую рассеянность и получился барраярский вариант Жака Паганеля из “Детей капитана Гранта”, только не георгаф, а историк.
Немного биографии.
В детстве Чарли демонстрировал незаурядные физические способности, мечтал быть военным, как его дед, воеваший в горах. Очень хорошо дружил с Львом Форборовым. Как-то мальчишки, начитавшись про партизанов, угнали у папеньки флаер и свинтили в горы. На второй день приключений нашли партизанский схорон и решили пострелять по мишеням. Чарльз, конечно, попал в десяточку. Лев,уязвленный и раззадоренный, сказал, что выстрелит не хуже. Возможно, именно это послужило причиной тому, что рука его дрогнула и пуля, срикошетив от стены, по касательной зацепила поясницу Чарльза (Почему Льва зовут Львом, а не Эриком?)
Чарльз, оберегая друга, никому не признался, что это был выстрел Льва. По-видимому, Лев не рассказал тоже. Все признали несчастным случаем.
Дальше была долгая и мучительная череда больниц и операций - раздробленный позвонок и парализованная нижняя половина тела. С мечтами о Военной Академии пришлось попрощаться. К Чарльзу никого не пускали, а на переписку не было сил. К концу лета Форборовы переехали в столицу, а Льва устроили в школу при Военной Академии. Чарльз внимательно будет следить за успехами Льва и, конечно, он будет знать, что Лев подружился с принцем Сергом.
Операции сопровождала затяжная депрессия - папа не желал сдаваться, но Чарльз понимал что значит иметь сына инвалида на Барраяре… Однако, лежать и смотреть в стенку - это не про него. По комм-сети оптимист рылся в истории родной планеты и хотел найти доказательства, что подобные истории могут закончиться хорошо, втянулся и потом поступил в университет на исторический факультет на заочку.
К 18 годам позвоночник Чарльзу восстановили до того, что он мог ходить на сервоприводах, но это было слишком больно, так что он, несмотря на гордость, предпочитал коляску.
Изучая историю, Чарльз увлекся цетагандийской войной и начал публиковать в своём блоге статьи о героях сопротивления - так его заметил Штефан Формейснер и пригласил в Time’s внештатником.
В университете куратором Чарли стала Элен Фортиц. Иногда Чарльз бывал у Фортицев в гостях - так он познакомился с Георгом Фортицем, Маргарет и Падмой. Маргарет, от природы дева любопытная, своим вниманием очень смущала Чарльза, сидящего в инвалидном кресле. Падма же был сначала напряженный, но потом попривык и они подружились.
За месяц до выпуска из университета умер отец. Собрав вместе наследство, деньги от продажи дома и гонорары от статей, Чарльз уехал лечиться на Эскобар. В иммиграционном управлении познакомился с Маунэле Фернандес, гермафродитом. Сначала был в шоке, но любопытство победило и они стали хорошими друзьями - Мануэле, который/ая тогда был/а в глубокой депрессии помогал/а с документами и следил/а за лечением. Со временем они рассказали друг другу про себя всё - так Мануэле оказался\лась единственным человеком во всём бесконечном космосе, кто знал как Чарльз на самом деле стал инвалидом.
Через год он/а перевез/ла Чарльза к своей семье на ферму, где Чарли узнал, что у Мануэле есть два клона - брат и сестра. Брат был врачом, поэтому именно он помог Чарльзу снова научиться ходить, а с Пеппой у него был лёгкий роман. Сам/а Мануэле на тот момент уже улетел/а работать на Барраяр под женскими документами.
За два года на Эскобаре Чарльзу восстановили позвоночник и нервную проводимость, которая, в буквальном смысле, была хрустальной, так что о возвращении к мечтам о военной карьере можно было забыть. Однако, он не унывал, ведь свое призвание он уже нашёл, так что Чарльз продолжил на Барраяре работать журналистом, что приносило ему особое удовольствие.
Политики парень касался весьма поверхностно, хотя и вступил в крайне левую Лигу защиты народа, ратовавшую за установление равноправия и устранение сословного деления, а также за равные условия и отсутствие привилегий у форов.
Незадолго до начала событий игры Чарльз решил взяться за тему не найденных до сих пор приспешников Юрия Безумного и, среди них - Александра Кросса. Падму начало этих изысканий весьма взбудоражило и он попросил держать его в курсе всех дел. Чарльз съездил к старику, некогда подделывающему документы преступникам, но тот был уже настолько стар + тюрьма подточила его, что поддельщик ничего не вспомнил, так что Чарльз вернулся из провинции весьма озадаченный.
Но сконцентрироваться на расследовании у него не выходило - в середине апреля пришла записка от Льва о том, что он решился поговорить. Чарльз на жопной тяге прилетел к бедной Мануэле и начал изливать на неё своё волнение: “Записочки он мне пишет! Когда я был инвалидом, он ни слова не написал, а теперь, когда я снова хожу и уже заработал себе приличное имя, он про меня вспомнил. И это называется друг?! Друзья познаются в беде!”
А потом навалилось много работы и, в итоге, впервые выдохнуть Чарльз смог только на свадьбе.
Падма и Элис, стоящие в кругу из крашенного зерна, были очень трогательными - иначе не скажешь. Голоса и руки у них дрожали, а сами они, казалось, вот-вот упадут от навалившихся эмоций. И глаза у обоих светятся, когда смотрят друг на друга. У Падмы, на удивление, даже лицо смягчалось, когда он на Элис смотрел. Сделав немного фотографий для статьи Сэма, Чарли решил все же потанцевать с друзьями.
Очень было забавно и странно, что в Мануэле никто не видел гермафродита. Танцы, флирт, море улыбок - и ведь ничего бы этого не было, если бы они знали… От этого танцевать с дорогим другом Чарльзу было только пикантнее и задорнее.
Кстати, друзьям он подарил небольшую квартиру в Форбарр-Султане. Оформлена она на Форгаллахера, находится в не самом благополучном районе города, обставлена квартира по необходимому минимуму и есть небольшие запасы еды. Если эта парочка захочет спрятаться, а рано или поздно они точно захотят, им будет где это сделать. И никто их не найдет как минимум неделю, если не будут высовываться.
Где-то посреди праздника Чарльза выдернул на разговор очень серьёзный Лев. Мы спустились в казармы, где он достал бутылку коньяка и начал говорить. И… он всё это время жил с чувством вины. И не за то, что не общался (как выяснилось, адрес Чарли для него был почему-то заблокирован и он попросту не мог написать, а потом… потом было потом), а за то, что из-за него жизнь его друга пошла кувырком. Сам Чарльз ввиду легкого характера обижался на Льва лишь за то, что тот не связался с ним. Парень никогда не злился на бывшего друга за произошедшее, ведь то было чистой случайностью - никто не мог знать, что пуля так срикошетит… Когда Лев это узнал, вид у него был такой, словно он вот-вот рухнет от свалившейся на него легкости бытия. Потом они обнялись (а девочку Сашу накрыла легкая паника - тактилка с незнакомым человеком!) и вернулись на праздник, но пообщаться больше не смогли вообще.
Ближе к ночи, незадолго до того, как сесть за работу, Чарльз вышел перекурить и напоролся на принца Серга. Они обсудили вышедшее недавно интервью, а потом появился генерал Форкруа и стал ужасно нелепо фамильярничать с принцем, хватая его за локоток и пытаясь увести поговорить. Как Чарльз понимал агрессивную реакцию Серга…
Тут он увидел Элис, ожидающую Падму у крыльца и смылся под шумок к ней. Мимо пролетел Серг, метающий глазами молнии и громко хлопнул дверью… В это время Падма вышел через черный ход и нарвался на Мориса Форвье, который после праздника явно был очень пьян, а от того неприятно деятелен. Приказал Падме, который, вообще-то, направлялся к своей жене для логичного продолжения свадебного вечера, чтобы тот собрал комаррскую делегацию вот прям сейчас и что-то еще… Элис сквозь зубы шептала: “Падма, пожалуйста, только не нарывайся…”, а Падма, конечно же, чуть не нарвался: “Генерал, я, вообще-то, в увольнительной, у меня свадьба…”
Генерал таки отправил Падму выполнять приказ, а сам подошел к Элис. Нависая над маленькой хрупкой девушкой как огромная скала, эта неприятная личность что-то стала втирать ей про великое будущее её как фор-леди, но делал это крайне агрессивно… Чарльз вмешался (а у девочки Саши коленки подгибались от страха - я по жизни очень боюсь пьяных тругендеров) . Перевел внимание Форвье на себя, явно нарываясь и встав между Элис и генералом. Внимание было успешно переключено на “назойливого и глупого журналюгу, ничего не смыслящего в этой жизни, не понимающего что значит служить родине (как так вышло, что фор не служит в армии?!) и вообще, пора бы поговорить о свободе слова…”
Подвел Чарльза к Гришнову и предложил им троим встретиться и поговорить о дальнейшей судьбе Time’s завтра утром, часов в 11:30 в интимной обстановке… Гришнов смотрел на Чарльза насмешливо-сострадательным взглядом, генерал буравил тяжелым взглядом их обоих, а Чарльз представлял реакцию четы Формейснеров на его рассказ об этой встрече…
Мимо прошла Мануэле, очень серьёзная и целеустремленная. Рассказала Чарльзу, что на Эскобаре произошел военный переворот, но подробнее об этом расскажет посол. Чарли побежал искать посла, они вместе пришли в редакцию, где произошла бурная истерика на тему “Ах, что же делать, мы не хотим войны, но если Барраяр узнает, что Эскобар сейчас слаб, то войны планет не избежать” и прочее. Мы, понимая к чему может привести новость о том, что Эскобар сейчас нестабилен (хоть власть и захватили военные, любой переворот есть временное ослабление власти), долго обсуждали как опубликовать новость об этом в таком ключе, чтобы Барраяр не захотел развернуть экспансию прямо сейчас. Нагрянули в гости семейство Фортала, Эрвин Форратьер, посольство Бэты и иногда заглядывали кто-нибудь из СБ. Сидели все вместе в полумраке и клубах табачного дыма, пили текилу и обсуждали. Штефан и Киран явно спелись. Франческа довольно улыбалась. Все это белыми нитками шито, но, в целом, взгляды Кирана Чарльзу нравились, да и его жена не обладала той манерностью и фальшивой скромностью, коими прикрывалось большинство женщин Барраяра. Киран попросил узнать информацию о двух мужчинах, один - Форстил, второй ремонтник комаррских кораблей. Любую информацию. До первого заседания Графов. Формейснер передал это задание Чарльзу. Тут его нашел Иллиан. Попросил рассказать под запись инфу, что Чарльз нарыл на Кросса. А Чарли попросил его нарыть инфу на этих двоих. Спустя час Саймон вернулся и сказал, что, вероятно, СБ искала не в той возрастной категории и у них была ошибочная информация о том, что Кросс закончил обучение в 17м году, а он в этом году родился. Чарльз удивился, ибо он знал, что Кросс родился в этом году, но ничего не сказал.
К 5 утра все стали расходиться спать. А Чарльз пошел на улицу, на шум. Увидел у казарм Михаэля Форратьера, сидящего верхом на Льве… Потанцевав бровями, сфотографировал это на комм и тут же услышал из комнат Падмы, Яниса и Франса: “Чарльз, если ты это опубликуешь, мы тебя убьем!”. "Ладно, - подумал Чарльз, - я - не опубликую". В дверях стояла вся троица. Мда… Быстро Падма смылся от жены… Пьяные в дупель, развеселые и шумные. Падма, увидев уставший взгляд друга, позвал к себе выпить и вместе выкурить сигаретку. Появился принц и некий джентльмен из МПВ (вечно путал и вместо МПВ говорил МВП, на что Падма шипел: “Да прекрати ты уже это! Запомни, что МВП - это Министерство Воспитания Пидорасов!”). Из разговоров на балконе запомнился только “хруст французских булок” и что мир Чарльза (да и мой тоже) больше не будет прежним… А принц, хоть и было в нем что-то, что говорило быть с ним осторожным, Чарли все же понравился при личном общении.
Утро началось в 9 и началось с работы. В 11м часу Чарльз убежал в Элизиум на свободные слушания поправок к закону о медицине и новом военном бюджете. Потом сбежал в редакцию - за комом с камерой и диктофоном. В креслах на слушаниях оказались Фортала и Форвье (помятуя о вчерашнем поведении Форвье, я весьма малодушно предпочла пойти и поговорить с джексонианцами, нежели стоять и пытаться унять эмоционального консерватора, т.к. игрок для меня незнакомый и я его стала несколько опасаться после вчерашнего), что не добавило радости этому утру. А разговор с джексонианцами добавил. Договорился, что, как только будет свободное от работы время, зайдет в гости.
В районе двух часов дня Чурльзу нужно было в СБ встретиться с Кэмероном из аналитиков. Пока сидел в приёмной СБ, услышал как Негри приказал Саймону пойти и наконец пообедать. Живот Чарли поурчал, напоминая, что он даже свой завтрак ещё не получил. У Кэмерона журналист не узнал ничего нового, зато понял, что СБ готовы сотрудничать по мере возможностей. Разве что выяснили, что некий Форстил, действительно умер - взорвался флаер… Возможно, этому флаеру помогли взорваться и тут не обошлось без Джеса. Но доказательств сейчас тому нет. На счет комаррского ремонтника ничего не нашли.
Вернувшись в редакцию, Чарльз обнаружил там блинчики, заботливо приготовленные госпожой Формейснер. Быстро перекусив, убежал на совет графов сделать для статьи Сэма фотографии и вернулся писать дайджест блогов. Заглягул Падма. Парни пожаловались друг другу на жизнь, Падма подкормил Чарльза и убежал, а он продолжил писать. Забежала Элис, принесла тарелку салата, попросила стационарный комм, чтобы открыть флешку. Материалы на ней оказались запоролены, Элис поворчала и убежала в поисках “знакомого взломщика”. Чарльз, на всякий случай, стрельнул у Элис джаббер этого искусника, ею оказалась Друшикко, новенькая телохранительница принцессы. В редакции стало людно и шумно, работать стало сложно… Пошёл на кухню, готовить на редакцию обед-ужин. На кухне его и достал Падма. Забрал портативный комм, ибо ему нужно было прочитать какой-то документ. Предупредил, что этот взлом могут отсечь - на чьём комме он был сделан и тогда мне будет не очень хорошо. Чарльз думал недолго - о том, что содержится на нужном им файле он не знает, так что даже если его будут допрашивать с фастпентой, он только стрелки переведет. А если Падма в это лезет, то он знает куда лезет и знает чего ждать. Что ж, риск невелик, пусть берет.
Где-то между готовкой еды и её приёмом в себя, в редакцию ворвался Форвье (простите, с кем он воврался, я сейчас не вспомню) и в весьма требовательной форме попросил опубликовать его ответ на то, что на Совете Графов был принят новй военный бюджет. Я записал, опубликовал. Когда Форвье ушел, госпожа Формейснер посмеялась, что пора переименовывать Time’s в “Политическое кладбище”, ибо рыть себе могилу так… Чарльз решил, что это следует называть “политическим самоубийством”, ибо когда кто-то роёт себе яму поглубже, потом старательно устанавливает туда колья поострее, а потом прыгает туда с воплем “За Барраяр”, иначе это не назовешь.
Следующее заседание Графов Чарльз пробегал в качестве фотографа. Про себя ржал над лицами некоторых особо страдающих графов. Потом повернулся к одному из окон и забыл кто он, где он, что тут делает - в оконном проёме стояла кудрявая высокая блондинка. В зале было темно, а она, из-за того, как падал свет сзади, казалось, светилась. Явно не фор-леди, ибо фор-леди так не держат себя и одеваются в более богатую и неудобную одежду. И не носят оружие на виду. Девушка стояла возле принцессы - значит, это та самая новенькая телохранительница принцессы, Друшикко. В перерывах между речами претендентов на титул графа, Чарльз написал ей в джаббер: “Я прошу прощения, что пишу так и искренне прошу вас не понять этот посыл превратно, но не могу не заметить: на том фоне, как вы стоите сейчас, вы, кажется, светитесь. Очень жалею, что моя камера не способна запечатлеть такую красоту.”
А дальше начались активные обсуждения и много пожелавших высказаться и Чарльз, как ответственный котик, ушел с головой в работу. Но что-то теплое и маленькое у него внутри уже трепетало, чем он тут же поделился с дорогим другом, Мануэле, когда увидел её по дороге с заседания. Мануэле округлил/а глаза и стал/а пинать Чарльза к активным действиям. Чарли пожевал губу, выслушал все советы и побежал в редакцию - работать.
После заседания в редакции шла дележка материала, но Чарли почти ничего на себя не взял, ибо в ближайшее время планировал плотно заняться расследованием дела Кросса. Пока шла дележка, Чарльз написал Саймону Иллиану:
- Иллиан, я понимаю, что, вам не до того и что просьба весьма странная, но не могли бы вы устроить так, чтобы у леди Друшикко на предстоящем балу был маленький перерыв буквально на один танец?
- Для себя интересуетесь?
- Да.
- Попробую.
Дальше он сел за работу и забыл про все на свете. В девятом часу, когда в редакцию ворвалась посол Эскобара в платье, а госпожа Формейснер хвасталась тем, как у нее светится юбка, Чарльз посмотрел на время и тоже побежал переодеваться. Пока все переодевались, кто-то допустил ошибку и прилег на кровать. И остальные последовали его примеру. Это было катастрофой локального масштаба - на бал себя от кровати смогли отскрести только Чарли и госпожа Формейснер.
На входе всех обыскивали, а сами гости были весьма напряженные. Оказывается, на бал нужно было принести маски… Пришлось бежать вниз, взял на всякий случай две. На торжественном балу чарльз первую часть пробегал с комом, делая снимки для статьи Сэма. Пока постепенно подтягивались гости, Чарльз обменялся парой слов с симпатичной высокой леди с Комарры. Она была хмурая и грустная, и Чарльз все думал принесла ли она маску. Решил, что нужно быть на всякий случай неподалёку от нее и в случае взрыва гранаты вторая маска уйдёт ей. Пришла Мануэле. В разговоре с другом Чарльз выяснил, что маски все притащили из-за того, что у Мануэле нашли солтаксиновую гранату и боятся, что он/а взорвет тут всех прямо сейчас. А дальше Чарльз повел себя как доверчивый дурак, ибо уверен, что друзья друг другу не врут. И Мануэле хороший человек, он/а не террорист, и кинуть гранату в людей - не её/его способ менять мир вокруг себя. Он даже не спросил зачем Мануэле граната, а расслабился и пошел танцевать. Чарльз, видимо из тех людей, которые верят друзьям потому что они его друзья и даже если бы у Мануэле был в руке игольник, то Чарли бы спокойно повернулся к ней спиной. Тут поднялся какой-то шум. Как оказалось, цеты не позволили себя досмотреть на входе и их из-за этого не пустили. Ну или что-то в этом роде. Пресс-атташе Бэты, сестра Сэма, подняла скандал - у посольств неприкосновенность, а мы, барраярцы, её нарушаем. Мануэле решила поддержать боевую подругу. Упёрли руки в боки и кричат на СБшника… И смешно и плакать хочется от этой ситуации… Сделал пару фотографий на всякий случай и отошел от скандала подальше. Пусть Формейснер подумает как об этом написать, ибо Чарльз, как это не странно, на стороне СБшников - безопасность превыше всего.
В разговоре с Падмой и Элис поделился, что, кажется, ему нравится девушка, и молодожены начали его активно пинать, приговаривая: “Пригласи её потанцевать!”. Чарльз вдохнул, выдохнул, оправился и подошел. Ему было отказано, ибо работа. Чарли нашел Саймона, который попросил его найти минут через 10.
Тут заиграл вальс Св.Георга - именно тот, который ему так хотелось потанцевать с НЕЙ. Но, увы. Этот танец был отдан некой фор-леди, недавно приехавшей в столицу и очень желающей потанцевать этот танец. Потом Чарльз пошел еще раз охотиться за Саймоном, но тут Иллиан сказал: “Чарльз, девушка сделала свой выбор”.
Чарльз заткнулся. Заказал в баре глинт. Выпил почти залпом. Потом он напишет в блоге: “Я очарован. Но увы, очаровательное создание замужем за работой, как я женат на своей работе.” И пойдет танцевать гуарачу с Элис, сочувственно ему улыбающейся. В танце он увидел, что Маргарет Форратьер с красными глазами. После танца отвел леди в сторону, примчался Падма. Леди поделилась с ними своими печалями на тему того, что её муж мудак… Чарли с Падмой понимающе переглянулись и предложили даме выпить. Метнувшись кабанчиком до казарм (Падма не мог покидать Элизиум), он притащил чистого коньяка. Маргарет выпила бокал не поморщившись, а стекающие по груди капли проигнорировала. Парни переглянулись уже восхищенно. Тут Чарльза вызвал Сэм, ибо ему нужны были фотографии. Когда Чарльз вернулся в зал, там было уже очень мало людей, зато он встретил Марка Кэмерона, который ему рассказал, что ремонтник с комаррской станции получал очень много заказов - неоправданно дорогих и все, что он чинил, очень часто ломалось. Как “вовремя”... Информация конфиденциальная, получена была в личном разговоре и нигде опубликована быть не должна. В общем, не имеет смысла…
Вернувшись в редакцию, он обнаружил там только Сэма, скрюченного над комом буквой зю. ГлавВред отдыхал у себя и отправил отдыхать нас.
Решил прогуляться в гости к Мануэле, а нашел там Беатрис - сидит за комом и что-то пишет. Сообщил Мануэле, что у меня ночь отдыха и можно погулять, поболтать и выпить вина. А Беатрис спросила напишем ли мы о том, что произошло вопиющее нарушение на балу. Я ответил, что напишем заметку, но завтра. Она начала стучать рукой по столу и требовать, чтобы мы написали об этом немедленно и нормальную статью, а не заметку. Чуть не послал её - спасибо Мануэле, что вытолкнул/а меня вовремя. Посольства начинают борзеть - на шею сели и ножки свесили. В конце концов, Time’s свободное издание. Захотим, напишем, что послы попытались пронести оружие на бал выпускников академии, а СБшники им этого не дали, и теперь посольства катают нотки протеста, пытаясь обелить своё имя, только кто им теперь поверит? Представив, как он публикует что-то подобное, ярко представив все последствия, Чарльз поёжился, высказал Мануэле все, что он думает о подобных Беатрис наглых злобных женщинах, и вообще, “Вот поэтому Саша и не женится”. Мануэле выслушал/а, посочувствовал/а бездумному потоку эмоций, о которых Чарли завтра будет жалеть, обнял/а друга и, извинившись, убежал/а успокаивать другого дорого ему/ей мужчину, бьющегося сейчас в истерике.
А Чарли отправился в гости к джексонианцам, кое как припомнив адрес, который они мне сообщили утром. Ребята как раз сидели у себя, пили и болтали, а Сэт даже играл на гитаре. Чарльз расспрашивал обо всем, что придет на ум и решил, что непременно съездит к ним в отпуск, как только законччит с делом Кросса. Ребятки посмеялись, но пригласили к себе и даже не стали заключать договор или брать деньги или еще что-то. Такая щедрость Чарльза насторожила, но любопытство сгубило кошку. А еще Чарли показали…ЕДИНОРОГА. Воспринималось, если честно, как ожившая игрушка. Словно бы не настоящий. Было очень странно трогать его теплую шкурку пальцами. Гальени и Ратьер смотрели на реакцию с интересом. "А вот фиг вам! Я не испугаюсь!" - горделиво думал Чарли. Форберг, сидевший до этого со всеми, вышел.
Пришел Эмиль Форвента. Его спросили боится ли он мутантов, раздумывая показывать ли ему единорога. Форвента посмотрел на Чарльза и ответил, что не любит их: “И этот тоже мутант!”, сказал он, указывая на Чарли. Однако, рядом сел. И рассказал, что у него порок сердца, который не лечится на Барраяре и хочет он его излечить на Джексоне. Сдержать своё ехидство потребовало от Чарли неимоверных усилий… Заключили сделку, он ушел. Пришел Венсан Морен, у которого Чарли брал интервью. Туристы его восприняли как своего. Чарльз сидел и слушал, а потом ушел курить, дабы обдумать все услышанное. Пришел Падма. Его тут тоже восприняли как родного, хотя единорога решили не показывать, ибо в прошлый раз он его чуть не убил с воплями "МУТАНТ!". Падма рассказал, что он подстрелил сегодня Форберга и тот сейчас в СБ, так как Падма решил его расспросить, а тот слишком подозрительный оказался и, вероятно, Александр Кросс - это он и есть. Чарльз и Падма на радостях убежали за выпивкой, чтобы за бокальчиком обсудить подробности. Пока был в редакции и искал свою бутылку с джином, узнал, что Чарли активно ищут зачем-то МПВ. Явно напрашиваясь, вышел перекурить. На пути в редакцию наткнулся на Мерфи. Тот внимательно (или подслеповато?) посмотрел на Чарльза, но никак не отреагировал. Чарльз задался вопросом сколько ему лет, ведь явно подходит по возрасту под дело об убийцах имперской семьи… Надо будет его пробить...
Когда вернулись, Форберг сидел в номере с остальными… Следующий час мы занимались тем, что не давали Падме порвать на клочки Форберга, не давали Падме впасть в уныние, не давали Падме напиться с горя, расспрашивали Форберга и очень много думали. Венсан Морэн предложил свою помощь и пробил по комму некоторых людей, подходящих по возрасту. Интересной информации не было никакой, однако же три имени записали, а про Мерфи на тот момент Чарльз уже и забыл. Вспомнит он о своих подозрениях уже завтра утром, когда получит от Иллиана сообщение: “Наройте ВСЕ что сможете на Мерфи”.
Падма и Сэт вышли куда-то. Чарльз вышел покурить. Стоя на крыльце, повернулся на шум и заглянул в окно. Падма и Сэт вместе вышли из туалета, оба поправляли одежду. Чарльз закашлялся, Сэт оглянулся, подмигнул, парни скрылись в номере… Чарльз осел на крыльцо и уронил голову на руки. Как он теперь будет смотреть в глаза Элис? А как Падма может с этим жить так спокойно?! Друзья… Решив избегать Элис в ближайшее время, Чарльз вернулся в номер. Его место было занято, так что он сел рядом с Джоном Гальени, залипающим в комм. Последние часа полтора Чарли не мог оторвать от него взгляд - руки чесались потрогать чипы у него на висках… Джон иногда смотрел на Чарльза, хитро улыбался и молчал (господи, у меня когда-нибудь будет персонаж, который не будет такой дурак в плане людей, которые ему нравятся?!). Венсан, выслушав историю журналистских изысканий и погони за Кроссом, предложил взять психопрограммиста и скататься Гольдштейну - раз он просто старик, и память у него не заблокирована, то вытащить нужные нам сведения он сможет. Вдохновленный этой идеей, Чарльз пошел покурить, компанию ему составил Падма. Слово за слово, они заговорили о том, чему Чарльз ранее стал случайным свидетелем. Выслушал все терзания Падмы и как так вообще произошло… Не понял его мотивации поступать так, но принял. И сам рассказал, что с прекрасной Друшикко все грустно, а теперь еще этот чертов пилот Гальени, который так интересен Чарльзу, тоже на него смотрит с интересом и Чарли вообще не понимает что происходит. Запутавшись в себе, в отношениях и в жизни окончательно, парни выпили и пошли спать.
В редакции он обнаружил госпожу Формейснер, что-то печатающую и Эрвина Форратьера, который пьянствовал, сидя за столом главВреда. Пришел Форкотов, мы начали обсуждать вскрытый цетский бункер и кто-то предложил туда сходить. Мы сходили. Постояли вчетвером у дверей, поводили по коридорам светом фонариков и вышли, ибо страшновато. Нервно посмеялись. Потом я достал из кармана две маски, спрятанные туда еще до бала и мы вдовём с Форкотовым вошли. Пусто, темно, грязно и страшновато. И труп чей-то валяется посреди одной из комнат. Увидев труп и поняв, что интереснее мы уже ничего не найдем, стремительнее двух пуль вылетели оттуда. Вернулись в редакцию и выпили. Форкотов ушел, пришел Джес Форратьер. Еще час мы провели в редакции: я слушал и пускал объемные дымные кольца, остальные разговаривали и только в шестом часу разошлись спать.
В половину девятого меня поднялимастер, которая дала добро на поездку к Гольдштейну вопли о том, что Джеса Форратьера убили. Вернее, он самоубился. солтаксиновой гранатой. Джес. Который буквально четыре часа назад сидел у нас в редакции и разглагольствовал как он любит жизнь. Быстро переодевшись, Чарльз метнулся к казармам с камерой, но его не пустили дальше дверей. Быстро приготовив завтрак и закидав его в себя, Чарльз убежал на космодром запечатлеть для газеты учения. С опозданием пришел Эрвин Форратьер и начала обвинять Эйрела в убийстве Джеса, отказался участвовать в учениях, Форвье отдал приказ задержать его и отдать под трибунал.
Потом Чарльз убежал в СБ и велел Марку быть вместе с личными делами подозреваемых по делу о убийцах имперской семьи через полчаса у госпиталя. Потом прилетел в госпиталь и дожидался Лесли Кобба. С Чарльзом там подождал Падма, Чарли ему рассказал о ситуации и о подозреваемых. Собрав всех, очень деятельный Чарльз усадил всех в флаер и они полетели в провинцию вскрывать, как консервную банку, память поддельщика документов. Работа врача заняла около часа. Почти под самый конец позвонил Падма и очень придушенным голосом сообщил, что дело закрыто, Александра Кросса только что расстреляли в МПВ, а право первого выстрела предоставили ему. И положил трубку. Так Чарльз узнал, что дело, над которым он так упорно работал последнее время, раскрыто без его помощи и что он зря сидит этот час на улице, ожидая результатов. Когда Лесли, уставший, вышел из дома Арона и сказал, что Кросс это адъютант Гришнова, они вернулись. Чарльз горячо поблагодарил врача и пошел писать. По дороге встретил секретаршу Гришнова, попросил её передать Герману, что ожидает его в редакции, если тот пожелает дать комментарии по этому делу. Потом встретил Этана Уилера, который уточнил в каком ключе Чарльз собирается писать про расследование, проведенное МПВ, ибо императору интересно как так вышло, что Кросс 30 лет работал под началом Германа, а выяснилось это только сейчас и на удивление быстро было дело закрыто…
Чарльз, очень расстроенный, вернулся в редакцию и сел писать статью. Гришнов так и не пришел. От СБ пришел Кемерон, прочел статью и принес фотографию Кросса, которым оказался Мерфи. Статья была опубликована. Чарльз смог наконец выдохнуть. И тут же услышал обо всем, что говорили про Мануэле. И что его/её депортируют сегодня. И что Сэм, вероятно, увольняется и улетает с планеты. Чарльз неспешно сварил себе кофе и пообедал. Написал Мануэле вопросы. Написал запись в блоге: Как так выходит, что все, кого он считает близкими друзьями, в конце концов оказываются теми еще мудаками? Лев, из-за которого он стал инвалидом и, что хуже, после этого не общался с Чарли. Падма, который изменяет Элис. Мануэле, который/ая террорист и черт его/ее знает что еще наделал/а.
Тут Чарльз увидел у себя на рабочем столе комма папку “Падма” с видеофайлами. Любопытство сгубило кошку… Это оказался дневник умершей фрейлины. Умершей вовсе не от порока сердца.
Прочитал сообщения Элис о том, что принц Серг вынес императору вотум недоверия, обвинил его в том, что Грегор сын Эзара, что это Эзар отдал приказ о Солтийской бойне и подставил таким образом Эйрела - у него есть доказательства. Прочитав это, Чарльз выпил, нервно закурил и пошел прощаться с другом. У Мануэле сидел второй на Барраяре герм, посол Беты. Но прежде чем Чарльза впустили, Мануэле затребовал/а с него слово Фора, что он не причинит ей/ему вреда. Чарльз удивился и оскорбился, но слово фора дал. Мануэле ответил/а на большинство вопросов Чарльза и он опять - не понял, но принял. И попрощался. Они договорились, что, если так случится, то Чарльз приедет на Эскобар раньше Мануэле, то он обязательно навестит Фернандесов. Чарльз напрягся, но пообещал.
И тут написал Кемерон: “Чарльз, срочно приходи в СБ”. Чарльз пришел. У входа, на лестнице, в приёмной - везде стояли СБшники с пушками внушительных размеров. Чарльз удивился, но ничего не сказал. Его провели в рабочую комнату. Там сидели: принцесса Карин с сыном, Анна Формонкриф и Друшикко. Посмотрев на девушку грустным взглядом, Чарльз обратил все своё внимание на экран комма, предложенного ему Кемероном.
- Вы не военнообязанный и мы не можем Вам приказать, но. Император и принцесса желают, чтобы это было обнародовано. Это тайное дело СБ на принца Серга. Прочитайте его. И если Вы посчитаете нужным, то мы будем рады, если вы его опубликуете.
Чарльз вдумчиво начал читать дело. Пока читал, девушки занимались своими делами. Леди Формонкриф что-то говорила, Друшикко читала блоги и, видимо, не отследив реплику леди, выкрикнула: “Когда уже эта противная женщина заткнется?!” Леди Формонкриф пожала плечами: “Ну да, я иногда бываю надоедливой занудой…”, на что Друшикко отреагировала самым неожиданным образом. Она жеманно, словно бы подражая барраярским леди, прижала ладошку ко рту и начала ужасаться как леди могла подумать, да она бы никогда… Все эти ужимки были настолько неуместны в исполнении Друшикко, что Чарльз, слушающий разговор дам вполуха, разочаровался в своей влюбленности. Отважная телохранительница, до того казавшаяся ему великолепной валькирией, которая никогда не будет прибегать к типично женским фальшивым ужимкам, оказалась обычной девушкой, судя по всему, желавшей быть похожей на фор-леди.
Закончив читать личное дело, он некоторое время делал вид, что читает и думал. Просто пункты. Без доказательств. Но и дураку ясно, что если он откажется это печатать, потребовав доказательства, то его назовут предателем родины и понятно что с ним будет дальше. А если опубликует, то сторонники принца из-под земли его вытащат. Пока Чарльз думал как поступить, он что-то говорил из разряда: “Я не могу это опубликовать без разрешения главВреда, а если он не разрешит, то могу опубликовать в личном блоге”, хотя сам Чарльз прекрасно знал, что Штефан полностью на стороне Эзара и, как говорит Падма, “ухом готов дать” за него.
Чарльза очень смущала двойственность ситуации. Насколько он знал, сейчас проходил очередной совет графов, на котором что-то решалось. Судя по происходящему, МПВ на стороне Серга, и Чарльз их может понять - если правда то, в чем Серг обвинил Эзара, то ему не место на троне. Если правда то, что написано в досье СБ + дневник фрейлины, то и Серг, как бы ему Чарльз не симпатизировал, не может находиться на троне, если только не излечит наследственное безумие. Помнится мне, у бетанцев есть необходимая для этого технология. Но доверия на Барраяре после этого у него будет столько же, сколько к Чарльзу отношения не как к мутанту - совет графов вряд ли его пустит к власти... И младенец, получается, бастрад. И вот уж кому-кому, но не ему точно место на троне. По-хорошему бы разобраться во всем, провести независимые расследования, но времени нет, да и никто не позволит.
Написал редактору просьбу на одобрение этой публикации. Принцесса чуть ли не в истерике. Все хмурятся. Чарльз переживает экзистенциальный кризис: друзья-мудаки; только обретенная влюбленность быстро умерла; дело об убийцах имперской семьи закрыто без него и вообще он там никаким боком; императорская семья - повод для гордости любого барраярца, символ Барраяра, оказалась такой… Швыряют говно на вентилятор в адрес друг друга, только в этом случае это может перерасти в полноценный ураган очередной гражданской войны, захватывающий всю планету… От досады и беспомощности хотелось выть. И ведь чем дальше это будет заходить, тем сильнее все будет запутываться.
До главВреда было не достучаться. Чарльз решил сходить в редакцию сам. Без сопровождения не пустили. На удивление на улицах было пустынно… В редакции как раз был Штефан и Вирджиния. Получив у них одобрение на публикацию, а так же предупредив, что, возможно, Чарльз улетит в отпуск, а так же собрав в сумку портативный комм, парализатор, любимую книгу, все имеющиеся деньги и документы, Чарльз вернулся в СБ и сел за публикацию личного дела. Теперь он сидел в комнате один. Иногда в комнату заходил кто-нибудь из СБшников, один раз зашел Эзар. В личном деле почему-то было много слипшихся слов, пока правил статью, Чарли пришло сообщение на комм от Ратьера, что они улетают через 15 минут и если Чарльз хочет с ними, то время настало. Чарльз срочно доделывает поправки и выдыхает. Кемерон ему советует после такой публикации на некоторое время скрыться из столицы и не высовываться. Чарльз, с нервным смехом, благодарит за совет и пулей, через всю столицу, летит в гостиницу. А там все уже на низком старте. Узнав, что он сделал, Чарльза дружно запихивают подальше в комнату и, когда приходят ребята на досмотр на вылет, Чарльз видит там старых знакомых. Влад Форборов смотрит на Чарльза так, что он читает в этом взгляде “сбегаешь, трус!” - узнает в этих словах свои мысли и, не выдержав, порывается куда-то встать, но джексонианцы, стоящие близко и плотными рядами вокруг него, не позволяют. Ральф говорит: “Приезжайте еще”, Чарльз нервно, с каким-то надрывом, шутит про “ага, и единорога привезем”, после чего его обнимает Джон Гальени и крепко прижимает к себе. На удивление, это успокаивает. Перед уходом Чарльз кидается к Падме, который был в группе досматривающих и просит его передать Элис, чтобы она не обижалась на то, что он улетел не попрощавшись и что он будет скучать по своим друзьям.
Ровно в 17:00 Чарльз, Сэм Клеменс, Венсан Морен, некоторые из туристической группы, единорог, куча оружия и пять ящиков золота покинули Барраяр.
Итоги и спасибыЧто хотелось бы сказать по итогу:
Я очень люблю книги по Брр и всегда хотела съездить на игру по этому миру, но т.к. фандом для меня новый в плане игр, хотелось съездить персонажем, который будет больше наблюдателем, однако же, сможет участвовать во многих событиях. В принципе, если не считать того, что большая часть игры журналистов прошла в комнате редакции за работой, то именно таким персонажем я и съездила.
Журналистом я не поеду на игры больше никогда) И своими дрим-ролями (Айвен и Корделия), как бы не хотелось, на игры по Брр я тоже вряд-ли поеду, ибо не вытяну. Меня попросту переебёт от такого накала - не представляю какого сейчас некоторым игрокам...
Также мне нравилось то, что персонаж по сути своей положительный кругом и полностью, однако он не был ни на стороне Эзара, ни на стороне Серга - я очень люблю играть таких нейтральных персов.
Личные спасибы я уже высказала игрокам лично, но повторюсь: редакция, Падма, Элис, джексонианцы - вы котики, с вами было приятно и легко играть.
Спасибо всем, кто играл с Таймс, создавая нам движуху. Мы правда старались и работали очень много. А еще очень радовали вопли всех, кто входил в редакцию: "Как у вас тут накуренно!"
После игры мы уже поняли, что нужно было просить нам два блога - один для Таймс, а второй для желтушной газетки, чтобы отрываться там от души.
Спасибо Элизиуму (Виктор и Юри! :love
за сервис по высшему классу.
Спасибо ребятам, которые проводили бал и всем, кто занимался подготовкой, подбирал музыку, делал МК и много чего еще.
Спасибо МПВ, СБ и генштабу за то, что играли в это - я знаю, что вы, так же, как и мы, поиграли в служащих, 80% времени и сил которых уходило не на “а давайте охуенно поиграем в социалочку/политику/решение проблем личного характера/обвм и проч.”, а на то, чтобы ходить, как на привязи, за подопечными, выполнять приказы, проводить допросы и наводить справки и много всего прочего, чего не перечислить. Я так полагаю, что и госпиталь тоже в эту категорию входит.
Спасибо всем игрокам - благодаря вам мир ожил. Книжные персонажи ходили по улицам Форбарр-Султаны! Военные в форме (как перестать быть девчонкой, которая фангерлила при виде примерно половины персов?!), прекрасные фор-леди, очень антуражные врачи, забавные и деловые, действительно отличающиеся туристы и комаррцы. Видно, что все очень старались с антуражем и я в восторге от этого.
Спасибо игротехникам и мастерам - то, как сплочено и отточено вы работали, как все организовали, как прорабатывали все линии, как заботились о мелочах - это невероятно. Спасибо, что сделали эту игру, что тратили свое время и силы и нервы и самих себя и вообще. Для меня непостижимо как можно справиться с таким количеством работы и я в восхищении.
P.S: Ребята, а кто занимался созданием и разбрасыванием книжечек-фанфиков? И можно ли где-то увидеть все? Я коллекционировал их на игре, но в конце у меня почти все, что я собрал, кто-то спёр и у меня остались только две книжечки, стащенные мною у СБшников под шумок)
P.P.S: плейлисты я продолжу выкладывать, у меня их еще как минимум 5 штук.
Немного биографии.
В детстве Чарли демонстрировал незаурядные физические способности, мечтал быть военным, как его дед, воеваший в горах. Очень хорошо дружил с Львом Форборовым. Как-то мальчишки, начитавшись про партизанов, угнали у папеньки флаер и свинтили в горы. На второй день приключений нашли партизанский схорон и решили пострелять по мишеням. Чарльз, конечно, попал в десяточку. Лев,уязвленный и раззадоренный, сказал, что выстрелит не хуже. Возможно, именно это послужило причиной тому, что рука его дрогнула и пуля, срикошетив от стены, по касательной зацепила поясницу Чарльза (Почему Льва зовут Львом, а не Эриком?)
Чарльз, оберегая друга, никому не признался, что это был выстрел Льва. По-видимому, Лев не рассказал тоже. Все признали несчастным случаем.
Дальше была долгая и мучительная череда больниц и операций - раздробленный позвонок и парализованная нижняя половина тела. С мечтами о Военной Академии пришлось попрощаться. К Чарльзу никого не пускали, а на переписку не было сил. К концу лета Форборовы переехали в столицу, а Льва устроили в школу при Военной Академии. Чарльз внимательно будет следить за успехами Льва и, конечно, он будет знать, что Лев подружился с принцем Сергом.
Операции сопровождала затяжная депрессия - папа не желал сдаваться, но Чарльз понимал что значит иметь сына инвалида на Барраяре… Однако, лежать и смотреть в стенку - это не про него. По комм-сети оптимист рылся в истории родной планеты и хотел найти доказательства, что подобные истории могут закончиться хорошо, втянулся и потом поступил в университет на исторический факультет на заочку.
К 18 годам позвоночник Чарльзу восстановили до того, что он мог ходить на сервоприводах, но это было слишком больно, так что он, несмотря на гордость, предпочитал коляску.
Изучая историю, Чарльз увлекся цетагандийской войной и начал публиковать в своём блоге статьи о героях сопротивления - так его заметил Штефан Формейснер и пригласил в Time’s внештатником.
В университете куратором Чарли стала Элен Фортиц. Иногда Чарльз бывал у Фортицев в гостях - так он познакомился с Георгом Фортицем, Маргарет и Падмой. Маргарет, от природы дева любопытная, своим вниманием очень смущала Чарльза, сидящего в инвалидном кресле. Падма же был сначала напряженный, но потом попривык и они подружились.
За месяц до выпуска из университета умер отец. Собрав вместе наследство, деньги от продажи дома и гонорары от статей, Чарльз уехал лечиться на Эскобар. В иммиграционном управлении познакомился с Маунэле Фернандес, гермафродитом. Сначала был в шоке, но любопытство победило и они стали хорошими друзьями - Мануэле, который/ая тогда был/а в глубокой депрессии помогал/а с документами и следил/а за лечением. Со временем они рассказали друг другу про себя всё - так Мануэле оказался\лась единственным человеком во всём бесконечном космосе, кто знал как Чарльз на самом деле стал инвалидом.
Через год он/а перевез/ла Чарльза к своей семье на ферму, где Чарли узнал, что у Мануэле есть два клона - брат и сестра. Брат был врачом, поэтому именно он помог Чарльзу снова научиться ходить, а с Пеппой у него был лёгкий роман. Сам/а Мануэле на тот момент уже улетел/а работать на Барраяр под женскими документами.
За два года на Эскобаре Чарльзу восстановили позвоночник и нервную проводимость, которая, в буквальном смысле, была хрустальной, так что о возвращении к мечтам о военной карьере можно было забыть. Однако, он не унывал, ведь свое призвание он уже нашёл, так что Чарльз продолжил на Барраяре работать журналистом, что приносило ему особое удовольствие.
Политики парень касался весьма поверхностно, хотя и вступил в крайне левую Лигу защиты народа, ратовавшую за установление равноправия и устранение сословного деления, а также за равные условия и отсутствие привилегий у форов.
Незадолго до начала событий игры Чарльз решил взяться за тему не найденных до сих пор приспешников Юрия Безумного и, среди них - Александра Кросса. Падму начало этих изысканий весьма взбудоражило и он попросил держать его в курсе всех дел. Чарльз съездил к старику, некогда подделывающему документы преступникам, но тот был уже настолько стар + тюрьма подточила его, что поддельщик ничего не вспомнил, так что Чарльз вернулся из провинции весьма озадаченный.
Но сконцентрироваться на расследовании у него не выходило - в середине апреля пришла записка от Льва о том, что он решился поговорить. Чарльз на жопной тяге прилетел к бедной Мануэле и начал изливать на неё своё волнение: “Записочки он мне пишет! Когда я был инвалидом, он ни слова не написал, а теперь, когда я снова хожу и уже заработал себе приличное имя, он про меня вспомнил. И это называется друг?! Друзья познаются в беде!”
А потом навалилось много работы и, в итоге, впервые выдохнуть Чарльз смог только на свадьбе.
Падма и Элис, стоящие в кругу из крашенного зерна, были очень трогательными - иначе не скажешь. Голоса и руки у них дрожали, а сами они, казалось, вот-вот упадут от навалившихся эмоций. И глаза у обоих светятся, когда смотрят друг на друга. У Падмы, на удивление, даже лицо смягчалось, когда он на Элис смотрел. Сделав немного фотографий для статьи Сэма, Чарли решил все же потанцевать с друзьями.
Очень было забавно и странно, что в Мануэле никто не видел гермафродита. Танцы, флирт, море улыбок - и ведь ничего бы этого не было, если бы они знали… От этого танцевать с дорогим другом Чарльзу было только пикантнее и задорнее.
Кстати, друзьям он подарил небольшую квартиру в Форбарр-Султане. Оформлена она на Форгаллахера, находится в не самом благополучном районе города, обставлена квартира по необходимому минимуму и есть небольшие запасы еды. Если эта парочка захочет спрятаться, а рано или поздно они точно захотят, им будет где это сделать. И никто их не найдет как минимум неделю, если не будут высовываться.
Где-то посреди праздника Чарльза выдернул на разговор очень серьёзный Лев. Мы спустились в казармы, где он достал бутылку коньяка и начал говорить. И… он всё это время жил с чувством вины. И не за то, что не общался (как выяснилось, адрес Чарли для него был почему-то заблокирован и он попросту не мог написать, а потом… потом было потом), а за то, что из-за него жизнь его друга пошла кувырком. Сам Чарльз ввиду легкого характера обижался на Льва лишь за то, что тот не связался с ним. Парень никогда не злился на бывшего друга за произошедшее, ведь то было чистой случайностью - никто не мог знать, что пуля так срикошетит… Когда Лев это узнал, вид у него был такой, словно он вот-вот рухнет от свалившейся на него легкости бытия. Потом они обнялись (а девочку Сашу накрыла легкая паника - тактилка с незнакомым человеком!) и вернулись на праздник, но пообщаться больше не смогли вообще.
Ближе к ночи, незадолго до того, как сесть за работу, Чарльз вышел перекурить и напоролся на принца Серга. Они обсудили вышедшее недавно интервью, а потом появился генерал Форкруа и стал ужасно нелепо фамильярничать с принцем, хватая его за локоток и пытаясь увести поговорить. Как Чарльз понимал агрессивную реакцию Серга…
Тут он увидел Элис, ожидающую Падму у крыльца и смылся под шумок к ней. Мимо пролетел Серг, метающий глазами молнии и громко хлопнул дверью… В это время Падма вышел через черный ход и нарвался на Мориса Форвье, который после праздника явно был очень пьян, а от того неприятно деятелен. Приказал Падме, который, вообще-то, направлялся к своей жене для логичного продолжения свадебного вечера, чтобы тот собрал комаррскую делегацию вот прям сейчас и что-то еще… Элис сквозь зубы шептала: “Падма, пожалуйста, только не нарывайся…”, а Падма, конечно же, чуть не нарвался: “Генерал, я, вообще-то, в увольнительной, у меня свадьба…”
Генерал таки отправил Падму выполнять приказ, а сам подошел к Элис. Нависая над маленькой хрупкой девушкой как огромная скала, эта неприятная личность что-то стала втирать ей про великое будущее её как фор-леди, но делал это крайне агрессивно… Чарльз вмешался (а у девочки Саши коленки подгибались от страха - я по жизни очень боюсь пьяных тругендеров) . Перевел внимание Форвье на себя, явно нарываясь и встав между Элис и генералом. Внимание было успешно переключено на “назойливого и глупого журналюгу, ничего не смыслящего в этой жизни, не понимающего что значит служить родине (как так вышло, что фор не служит в армии?!) и вообще, пора бы поговорить о свободе слова…”
Подвел Чарльза к Гришнову и предложил им троим встретиться и поговорить о дальнейшей судьбе Time’s завтра утром, часов в 11:30 в интимной обстановке… Гришнов смотрел на Чарльза насмешливо-сострадательным взглядом, генерал буравил тяжелым взглядом их обоих, а Чарльз представлял реакцию четы Формейснеров на его рассказ об этой встрече…
Мимо прошла Мануэле, очень серьёзная и целеустремленная. Рассказала Чарльзу, что на Эскобаре произошел военный переворот, но подробнее об этом расскажет посол. Чарли побежал искать посла, они вместе пришли в редакцию, где произошла бурная истерика на тему “Ах, что же делать, мы не хотим войны, но если Барраяр узнает, что Эскобар сейчас слаб, то войны планет не избежать” и прочее. Мы, понимая к чему может привести новость о том, что Эскобар сейчас нестабилен (хоть власть и захватили военные, любой переворот есть временное ослабление власти), долго обсуждали как опубликовать новость об этом в таком ключе, чтобы Барраяр не захотел развернуть экспансию прямо сейчас. Нагрянули в гости семейство Фортала, Эрвин Форратьер, посольство Бэты и иногда заглядывали кто-нибудь из СБ. Сидели все вместе в полумраке и клубах табачного дыма, пили текилу и обсуждали. Штефан и Киран явно спелись. Франческа довольно улыбалась. Все это белыми нитками шито, но, в целом, взгляды Кирана Чарльзу нравились, да и его жена не обладала той манерностью и фальшивой скромностью, коими прикрывалось большинство женщин Барраяра. Киран попросил узнать информацию о двух мужчинах, один - Форстил, второй ремонтник комаррских кораблей. Любую информацию. До первого заседания Графов. Формейснер передал это задание Чарльзу. Тут его нашел Иллиан. Попросил рассказать под запись инфу, что Чарльз нарыл на Кросса. А Чарли попросил его нарыть инфу на этих двоих. Спустя час Саймон вернулся и сказал, что, вероятно, СБ искала не в той возрастной категории и у них была ошибочная информация о том, что Кросс закончил обучение в 17м году, а он в этом году родился. Чарльз удивился, ибо он знал, что Кросс родился в этом году, но ничего не сказал.
К 5 утра все стали расходиться спать. А Чарльз пошел на улицу, на шум. Увидел у казарм Михаэля Форратьера, сидящего верхом на Льве… Потанцевав бровями, сфотографировал это на комм и тут же услышал из комнат Падмы, Яниса и Франса: “Чарльз, если ты это опубликуешь, мы тебя убьем!”. "Ладно, - подумал Чарльз, - я - не опубликую". В дверях стояла вся троица. Мда… Быстро Падма смылся от жены… Пьяные в дупель, развеселые и шумные. Падма, увидев уставший взгляд друга, позвал к себе выпить и вместе выкурить сигаретку. Появился принц и некий джентльмен из МПВ (вечно путал и вместо МПВ говорил МВП, на что Падма шипел: “Да прекрати ты уже это! Запомни, что МВП - это Министерство Воспитания Пидорасов!”). Из разговоров на балконе запомнился только “хруст французских булок” и что мир Чарльза (да и мой тоже) больше не будет прежним… А принц, хоть и было в нем что-то, что говорило быть с ним осторожным, Чарли все же понравился при личном общении.
Утро началось в 9 и началось с работы. В 11м часу Чарльз убежал в Элизиум на свободные слушания поправок к закону о медицине и новом военном бюджете. Потом сбежал в редакцию - за комом с камерой и диктофоном. В креслах на слушаниях оказались Фортала и Форвье (помятуя о вчерашнем поведении Форвье, я весьма малодушно предпочла пойти и поговорить с джексонианцами, нежели стоять и пытаться унять эмоционального консерватора, т.к. игрок для меня незнакомый и я его стала несколько опасаться после вчерашнего), что не добавило радости этому утру. А разговор с джексонианцами добавил. Договорился, что, как только будет свободное от работы время, зайдет в гости.
В районе двух часов дня Чурльзу нужно было в СБ встретиться с Кэмероном из аналитиков. Пока сидел в приёмной СБ, услышал как Негри приказал Саймону пойти и наконец пообедать. Живот Чарли поурчал, напоминая, что он даже свой завтрак ещё не получил. У Кэмерона журналист не узнал ничего нового, зато понял, что СБ готовы сотрудничать по мере возможностей. Разве что выяснили, что некий Форстил, действительно умер - взорвался флаер… Возможно, этому флаеру помогли взорваться и тут не обошлось без Джеса. Но доказательств сейчас тому нет. На счет комаррского ремонтника ничего не нашли.
Вернувшись в редакцию, Чарльз обнаружил там блинчики, заботливо приготовленные госпожой Формейснер. Быстро перекусив, убежал на совет графов сделать для статьи Сэма фотографии и вернулся писать дайджест блогов. Заглягул Падма. Парни пожаловались друг другу на жизнь, Падма подкормил Чарльза и убежал, а он продолжил писать. Забежала Элис, принесла тарелку салата, попросила стационарный комм, чтобы открыть флешку. Материалы на ней оказались запоролены, Элис поворчала и убежала в поисках “знакомого взломщика”. Чарльз, на всякий случай, стрельнул у Элис джаббер этого искусника, ею оказалась Друшикко, новенькая телохранительница принцессы. В редакции стало людно и шумно, работать стало сложно… Пошёл на кухню, готовить на редакцию обед-ужин. На кухне его и достал Падма. Забрал портативный комм, ибо ему нужно было прочитать какой-то документ. Предупредил, что этот взлом могут отсечь - на чьём комме он был сделан и тогда мне будет не очень хорошо. Чарльз думал недолго - о том, что содержится на нужном им файле он не знает, так что даже если его будут допрашивать с фастпентой, он только стрелки переведет. А если Падма в это лезет, то он знает куда лезет и знает чего ждать. Что ж, риск невелик, пусть берет.
Где-то между готовкой еды и её приёмом в себя, в редакцию ворвался Форвье (простите, с кем он воврался, я сейчас не вспомню) и в весьма требовательной форме попросил опубликовать его ответ на то, что на Совете Графов был принят новй военный бюджет. Я записал, опубликовал. Когда Форвье ушел, госпожа Формейснер посмеялась, что пора переименовывать Time’s в “Политическое кладбище”, ибо рыть себе могилу так… Чарльз решил, что это следует называть “политическим самоубийством”, ибо когда кто-то роёт себе яму поглубже, потом старательно устанавливает туда колья поострее, а потом прыгает туда с воплем “За Барраяр”, иначе это не назовешь.
Следующее заседание Графов Чарльз пробегал в качестве фотографа. Про себя ржал над лицами некоторых особо страдающих графов. Потом повернулся к одному из окон и забыл кто он, где он, что тут делает - в оконном проёме стояла кудрявая высокая блондинка. В зале было темно, а она, из-за того, как падал свет сзади, казалось, светилась. Явно не фор-леди, ибо фор-леди так не держат себя и одеваются в более богатую и неудобную одежду. И не носят оружие на виду. Девушка стояла возле принцессы - значит, это та самая новенькая телохранительница принцессы, Друшикко. В перерывах между речами претендентов на титул графа, Чарльз написал ей в джаббер: “Я прошу прощения, что пишу так и искренне прошу вас не понять этот посыл превратно, но не могу не заметить: на том фоне, как вы стоите сейчас, вы, кажется, светитесь. Очень жалею, что моя камера не способна запечатлеть такую красоту.”
А дальше начались активные обсуждения и много пожелавших высказаться и Чарльз, как ответственный котик, ушел с головой в работу. Но что-то теплое и маленькое у него внутри уже трепетало, чем он тут же поделился с дорогим другом, Мануэле, когда увидел её по дороге с заседания. Мануэле округлил/а глаза и стал/а пинать Чарльза к активным действиям. Чарли пожевал губу, выслушал все советы и побежал в редакцию - работать.
После заседания в редакции шла дележка материала, но Чарли почти ничего на себя не взял, ибо в ближайшее время планировал плотно заняться расследованием дела Кросса. Пока шла дележка, Чарльз написал Саймону Иллиану:
- Иллиан, я понимаю, что, вам не до того и что просьба весьма странная, но не могли бы вы устроить так, чтобы у леди Друшикко на предстоящем балу был маленький перерыв буквально на один танец?
- Для себя интересуетесь?
- Да.
- Попробую.
Дальше он сел за работу и забыл про все на свете. В девятом часу, когда в редакцию ворвалась посол Эскобара в платье, а госпожа Формейснер хвасталась тем, как у нее светится юбка, Чарльз посмотрел на время и тоже побежал переодеваться. Пока все переодевались, кто-то допустил ошибку и прилег на кровать. И остальные последовали его примеру. Это было катастрофой локального масштаба - на бал себя от кровати смогли отскрести только Чарли и госпожа Формейснер.
На входе всех обыскивали, а сами гости были весьма напряженные. Оказывается, на бал нужно было принести маски… Пришлось бежать вниз, взял на всякий случай две. На торжественном балу чарльз первую часть пробегал с комом, делая снимки для статьи Сэма. Пока постепенно подтягивались гости, Чарльз обменялся парой слов с симпатичной высокой леди с Комарры. Она была хмурая и грустная, и Чарльз все думал принесла ли она маску. Решил, что нужно быть на всякий случай неподалёку от нее и в случае взрыва гранаты вторая маска уйдёт ей. Пришла Мануэле. В разговоре с другом Чарльз выяснил, что маски все притащили из-за того, что у Мануэле нашли солтаксиновую гранату и боятся, что он/а взорвет тут всех прямо сейчас. А дальше Чарльз повел себя как доверчивый дурак, ибо уверен, что друзья друг другу не врут. И Мануэле хороший человек, он/а не террорист, и кинуть гранату в людей - не её/его способ менять мир вокруг себя. Он даже не спросил зачем Мануэле граната, а расслабился и пошел танцевать. Чарльз, видимо из тех людей, которые верят друзьям потому что они его друзья и даже если бы у Мануэле был в руке игольник, то Чарли бы спокойно повернулся к ней спиной. Тут поднялся какой-то шум. Как оказалось, цеты не позволили себя досмотреть на входе и их из-за этого не пустили. Ну или что-то в этом роде. Пресс-атташе Бэты, сестра Сэма, подняла скандал - у посольств неприкосновенность, а мы, барраярцы, её нарушаем. Мануэле решила поддержать боевую подругу. Упёрли руки в боки и кричат на СБшника… И смешно и плакать хочется от этой ситуации… Сделал пару фотографий на всякий случай и отошел от скандала подальше. Пусть Формейснер подумает как об этом написать, ибо Чарльз, как это не странно, на стороне СБшников - безопасность превыше всего.
В разговоре с Падмой и Элис поделился, что, кажется, ему нравится девушка, и молодожены начали его активно пинать, приговаривая: “Пригласи её потанцевать!”. Чарльз вдохнул, выдохнул, оправился и подошел. Ему было отказано, ибо работа. Чарли нашел Саймона, который попросил его найти минут через 10.
Тут заиграл вальс Св.Георга - именно тот, который ему так хотелось потанцевать с НЕЙ. Но, увы. Этот танец был отдан некой фор-леди, недавно приехавшей в столицу и очень желающей потанцевать этот танец. Потом Чарльз пошел еще раз охотиться за Саймоном, но тут Иллиан сказал: “Чарльз, девушка сделала свой выбор”.
Чарльз заткнулся. Заказал в баре глинт. Выпил почти залпом. Потом он напишет в блоге: “Я очарован. Но увы, очаровательное создание замужем за работой, как я женат на своей работе.” И пойдет танцевать гуарачу с Элис, сочувственно ему улыбающейся. В танце он увидел, что Маргарет Форратьер с красными глазами. После танца отвел леди в сторону, примчался Падма. Леди поделилась с ними своими печалями на тему того, что её муж мудак… Чарли с Падмой понимающе переглянулись и предложили даме выпить. Метнувшись кабанчиком до казарм (Падма не мог покидать Элизиум), он притащил чистого коньяка. Маргарет выпила бокал не поморщившись, а стекающие по груди капли проигнорировала. Парни переглянулись уже восхищенно. Тут Чарльза вызвал Сэм, ибо ему нужны были фотографии. Когда Чарльз вернулся в зал, там было уже очень мало людей, зато он встретил Марка Кэмерона, который ему рассказал, что ремонтник с комаррской станции получал очень много заказов - неоправданно дорогих и все, что он чинил, очень часто ломалось. Как “вовремя”... Информация конфиденциальная, получена была в личном разговоре и нигде опубликована быть не должна. В общем, не имеет смысла…
Вернувшись в редакцию, он обнаружил там только Сэма, скрюченного над комом буквой зю. ГлавВред отдыхал у себя и отправил отдыхать нас.
Решил прогуляться в гости к Мануэле, а нашел там Беатрис - сидит за комом и что-то пишет. Сообщил Мануэле, что у меня ночь отдыха и можно погулять, поболтать и выпить вина. А Беатрис спросила напишем ли мы о том, что произошло вопиющее нарушение на балу. Я ответил, что напишем заметку, но завтра. Она начала стучать рукой по столу и требовать, чтобы мы написали об этом немедленно и нормальную статью, а не заметку. Чуть не послал её - спасибо Мануэле, что вытолкнул/а меня вовремя. Посольства начинают борзеть - на шею сели и ножки свесили. В конце концов, Time’s свободное издание. Захотим, напишем, что послы попытались пронести оружие на бал выпускников академии, а СБшники им этого не дали, и теперь посольства катают нотки протеста, пытаясь обелить своё имя, только кто им теперь поверит? Представив, как он публикует что-то подобное, ярко представив все последствия, Чарльз поёжился, высказал Мануэле все, что он думает о подобных Беатрис наглых злобных женщинах, и вообще, “Вот поэтому Саша и не женится”. Мануэле выслушал/а, посочувствовал/а бездумному потоку эмоций, о которых Чарли завтра будет жалеть, обнял/а друга и, извинившись, убежал/а успокаивать другого дорого ему/ей мужчину, бьющегося сейчас в истерике.
А Чарли отправился в гости к джексонианцам, кое как припомнив адрес, который они мне сообщили утром. Ребята как раз сидели у себя, пили и болтали, а Сэт даже играл на гитаре. Чарльз расспрашивал обо всем, что придет на ум и решил, что непременно съездит к ним в отпуск, как только законччит с делом Кросса. Ребятки посмеялись, но пригласили к себе и даже не стали заключать договор или брать деньги или еще что-то. Такая щедрость Чарльза насторожила, но любопытство сгубило кошку. А еще Чарли показали…ЕДИНОРОГА. Воспринималось, если честно, как ожившая игрушка. Словно бы не настоящий. Было очень странно трогать его теплую шкурку пальцами. Гальени и Ратьер смотрели на реакцию с интересом. "А вот фиг вам! Я не испугаюсь!" - горделиво думал Чарли. Форберг, сидевший до этого со всеми, вышел.
Пришел Эмиль Форвента. Его спросили боится ли он мутантов, раздумывая показывать ли ему единорога. Форвента посмотрел на Чарльза и ответил, что не любит их: “И этот тоже мутант!”, сказал он, указывая на Чарли. Однако, рядом сел. И рассказал, что у него порок сердца, который не лечится на Барраяре и хочет он его излечить на Джексоне. Сдержать своё ехидство потребовало от Чарли неимоверных усилий… Заключили сделку, он ушел. Пришел Венсан Морен, у которого Чарли брал интервью. Туристы его восприняли как своего. Чарльз сидел и слушал, а потом ушел курить, дабы обдумать все услышанное. Пришел Падма. Его тут тоже восприняли как родного, хотя единорога решили не показывать, ибо в прошлый раз он его чуть не убил с воплями "МУТАНТ!". Падма рассказал, что он подстрелил сегодня Форберга и тот сейчас в СБ, так как Падма решил его расспросить, а тот слишком подозрительный оказался и, вероятно, Александр Кросс - это он и есть. Чарльз и Падма на радостях убежали за выпивкой, чтобы за бокальчиком обсудить подробности. Пока был в редакции и искал свою бутылку с джином, узнал, что Чарли активно ищут зачем-то МПВ. Явно напрашиваясь, вышел перекурить. На пути в редакцию наткнулся на Мерфи. Тот внимательно (или подслеповато?) посмотрел на Чарльза, но никак не отреагировал. Чарльз задался вопросом сколько ему лет, ведь явно подходит по возрасту под дело об убийцах имперской семьи… Надо будет его пробить...
Когда вернулись, Форберг сидел в номере с остальными… Следующий час мы занимались тем, что не давали Падме порвать на клочки Форберга, не давали Падме впасть в уныние, не давали Падме напиться с горя, расспрашивали Форберга и очень много думали. Венсан Морэн предложил свою помощь и пробил по комму некоторых людей, подходящих по возрасту. Интересной информации не было никакой, однако же три имени записали, а про Мерфи на тот момент Чарльз уже и забыл. Вспомнит он о своих подозрениях уже завтра утром, когда получит от Иллиана сообщение: “Наройте ВСЕ что сможете на Мерфи”.
Падма и Сэт вышли куда-то. Чарльз вышел покурить. Стоя на крыльце, повернулся на шум и заглянул в окно. Падма и Сэт вместе вышли из туалета, оба поправляли одежду. Чарльз закашлялся, Сэт оглянулся, подмигнул, парни скрылись в номере… Чарльз осел на крыльцо и уронил голову на руки. Как он теперь будет смотреть в глаза Элис? А как Падма может с этим жить так спокойно?! Друзья… Решив избегать Элис в ближайшее время, Чарльз вернулся в номер. Его место было занято, так что он сел рядом с Джоном Гальени, залипающим в комм. Последние часа полтора Чарли не мог оторвать от него взгляд - руки чесались потрогать чипы у него на висках… Джон иногда смотрел на Чарльза, хитро улыбался и молчал (господи, у меня когда-нибудь будет персонаж, который не будет такой дурак в плане людей, которые ему нравятся?!). Венсан, выслушав историю журналистских изысканий и погони за Кроссом, предложил взять психопрограммиста и скататься Гольдштейну - раз он просто старик, и память у него не заблокирована, то вытащить нужные нам сведения он сможет. Вдохновленный этой идеей, Чарльз пошел покурить, компанию ему составил Падма. Слово за слово, они заговорили о том, чему Чарльз ранее стал случайным свидетелем. Выслушал все терзания Падмы и как так вообще произошло… Не понял его мотивации поступать так, но принял. И сам рассказал, что с прекрасной Друшикко все грустно, а теперь еще этот чертов пилот Гальени, который так интересен Чарльзу, тоже на него смотрит с интересом и Чарли вообще не понимает что происходит. Запутавшись в себе, в отношениях и в жизни окончательно, парни выпили и пошли спать.
В редакции он обнаружил госпожу Формейснер, что-то печатающую и Эрвина Форратьера, который пьянствовал, сидя за столом главВреда. Пришел Форкотов, мы начали обсуждать вскрытый цетский бункер и кто-то предложил туда сходить. Мы сходили. Постояли вчетвером у дверей, поводили по коридорам светом фонариков и вышли, ибо страшновато. Нервно посмеялись. Потом я достал из кармана две маски, спрятанные туда еще до бала и мы вдовём с Форкотовым вошли. Пусто, темно, грязно и страшновато. И труп чей-то валяется посреди одной из комнат. Увидев труп и поняв, что интереснее мы уже ничего не найдем, стремительнее двух пуль вылетели оттуда. Вернулись в редакцию и выпили. Форкотов ушел, пришел Джес Форратьер. Еще час мы провели в редакции: я слушал и пускал объемные дымные кольца, остальные разговаривали и только в шестом часу разошлись спать.
В половину девятого меня подняли
Потом Чарльз убежал в СБ и велел Марку быть вместе с личными делами подозреваемых по делу о убийцах имперской семьи через полчаса у госпиталя. Потом прилетел в госпиталь и дожидался Лесли Кобба. С Чарльзом там подождал Падма, Чарли ему рассказал о ситуации и о подозреваемых. Собрав всех, очень деятельный Чарльз усадил всех в флаер и они полетели в провинцию вскрывать, как консервную банку, память поддельщика документов. Работа врача заняла около часа. Почти под самый конец позвонил Падма и очень придушенным голосом сообщил, что дело закрыто, Александра Кросса только что расстреляли в МПВ, а право первого выстрела предоставили ему. И положил трубку. Так Чарльз узнал, что дело, над которым он так упорно работал последнее время, раскрыто без его помощи и что он зря сидит этот час на улице, ожидая результатов. Когда Лесли, уставший, вышел из дома Арона и сказал, что Кросс это адъютант Гришнова, они вернулись. Чарльз горячо поблагодарил врача и пошел писать. По дороге встретил секретаршу Гришнова, попросил её передать Герману, что ожидает его в редакции, если тот пожелает дать комментарии по этому делу. Потом встретил Этана Уилера, который уточнил в каком ключе Чарльз собирается писать про расследование, проведенное МПВ, ибо императору интересно как так вышло, что Кросс 30 лет работал под началом Германа, а выяснилось это только сейчас и на удивление быстро было дело закрыто…
Чарльз, очень расстроенный, вернулся в редакцию и сел писать статью. Гришнов так и не пришел. От СБ пришел Кемерон, прочел статью и принес фотографию Кросса, которым оказался Мерфи. Статья была опубликована. Чарльз смог наконец выдохнуть. И тут же услышал обо всем, что говорили про Мануэле. И что его/её депортируют сегодня. И что Сэм, вероятно, увольняется и улетает с планеты. Чарльз неспешно сварил себе кофе и пообедал. Написал Мануэле вопросы. Написал запись в блоге: Как так выходит, что все, кого он считает близкими друзьями, в конце концов оказываются теми еще мудаками? Лев, из-за которого он стал инвалидом и, что хуже, после этого не общался с Чарли. Падма, который изменяет Элис. Мануэле, который/ая террорист и черт его/ее знает что еще наделал/а.
Тут Чарльз увидел у себя на рабочем столе комма папку “Падма” с видеофайлами. Любопытство сгубило кошку… Это оказался дневник умершей фрейлины. Умершей вовсе не от порока сердца.
Прочитал сообщения Элис о том, что принц Серг вынес императору вотум недоверия, обвинил его в том, что Грегор сын Эзара, что это Эзар отдал приказ о Солтийской бойне и подставил таким образом Эйрела - у него есть доказательства. Прочитав это, Чарльз выпил, нервно закурил и пошел прощаться с другом. У Мануэле сидел второй на Барраяре герм, посол Беты. Но прежде чем Чарльза впустили, Мануэле затребовал/а с него слово Фора, что он не причинит ей/ему вреда. Чарльз удивился и оскорбился, но слово фора дал. Мануэле ответил/а на большинство вопросов Чарльза и он опять - не понял, но принял. И попрощался. Они договорились, что, если так случится, то Чарльз приедет на Эскобар раньше Мануэле, то он обязательно навестит Фернандесов. Чарльз напрягся, но пообещал.
И тут написал Кемерон: “Чарльз, срочно приходи в СБ”. Чарльз пришел. У входа, на лестнице, в приёмной - везде стояли СБшники с пушками внушительных размеров. Чарльз удивился, но ничего не сказал. Его провели в рабочую комнату. Там сидели: принцесса Карин с сыном, Анна Формонкриф и Друшикко. Посмотрев на девушку грустным взглядом, Чарльз обратил все своё внимание на экран комма, предложенного ему Кемероном.
- Вы не военнообязанный и мы не можем Вам приказать, но. Император и принцесса желают, чтобы это было обнародовано. Это тайное дело СБ на принца Серга. Прочитайте его. И если Вы посчитаете нужным, то мы будем рады, если вы его опубликуете.
Чарльз вдумчиво начал читать дело. Пока читал, девушки занимались своими делами. Леди Формонкриф что-то говорила, Друшикко читала блоги и, видимо, не отследив реплику леди, выкрикнула: “Когда уже эта противная женщина заткнется?!” Леди Формонкриф пожала плечами: “Ну да, я иногда бываю надоедливой занудой…”, на что Друшикко отреагировала самым неожиданным образом. Она жеманно, словно бы подражая барраярским леди, прижала ладошку ко рту и начала ужасаться как леди могла подумать, да она бы никогда… Все эти ужимки были настолько неуместны в исполнении Друшикко, что Чарльз, слушающий разговор дам вполуха, разочаровался в своей влюбленности. Отважная телохранительница, до того казавшаяся ему великолепной валькирией, которая никогда не будет прибегать к типично женским фальшивым ужимкам, оказалась обычной девушкой, судя по всему, желавшей быть похожей на фор-леди.
Закончив читать личное дело, он некоторое время делал вид, что читает и думал. Просто пункты. Без доказательств. Но и дураку ясно, что если он откажется это печатать, потребовав доказательства, то его назовут предателем родины и понятно что с ним будет дальше. А если опубликует, то сторонники принца из-под земли его вытащат. Пока Чарльз думал как поступить, он что-то говорил из разряда: “Я не могу это опубликовать без разрешения главВреда, а если он не разрешит, то могу опубликовать в личном блоге”, хотя сам Чарльз прекрасно знал, что Штефан полностью на стороне Эзара и, как говорит Падма, “ухом готов дать” за него.
Чарльза очень смущала двойственность ситуации. Насколько он знал, сейчас проходил очередной совет графов, на котором что-то решалось. Судя по происходящему, МПВ на стороне Серга, и Чарльз их может понять - если правда то, в чем Серг обвинил Эзара, то ему не место на троне. Если правда то, что написано в досье СБ + дневник фрейлины, то и Серг, как бы ему Чарльз не симпатизировал, не может находиться на троне, если только не излечит наследственное безумие. Помнится мне, у бетанцев есть необходимая для этого технология. Но доверия на Барраяре после этого у него будет столько же, сколько к Чарльзу отношения не как к мутанту - совет графов вряд ли его пустит к власти... И младенец, получается, бастрад. И вот уж кому-кому, но не ему точно место на троне. По-хорошему бы разобраться во всем, провести независимые расследования, но времени нет, да и никто не позволит.
Написал редактору просьбу на одобрение этой публикации. Принцесса чуть ли не в истерике. Все хмурятся. Чарльз переживает экзистенциальный кризис: друзья-мудаки; только обретенная влюбленность быстро умерла; дело об убийцах имперской семьи закрыто без него и вообще он там никаким боком; императорская семья - повод для гордости любого барраярца, символ Барраяра, оказалась такой… Швыряют говно на вентилятор в адрес друг друга, только в этом случае это может перерасти в полноценный ураган очередной гражданской войны, захватывающий всю планету… От досады и беспомощности хотелось выть. И ведь чем дальше это будет заходить, тем сильнее все будет запутываться.
До главВреда было не достучаться. Чарльз решил сходить в редакцию сам. Без сопровождения не пустили. На удивление на улицах было пустынно… В редакции как раз был Штефан и Вирджиния. Получив у них одобрение на публикацию, а так же предупредив, что, возможно, Чарльз улетит в отпуск, а так же собрав в сумку портативный комм, парализатор, любимую книгу, все имеющиеся деньги и документы, Чарльз вернулся в СБ и сел за публикацию личного дела. Теперь он сидел в комнате один. Иногда в комнату заходил кто-нибудь из СБшников, один раз зашел Эзар. В личном деле почему-то было много слипшихся слов, пока правил статью, Чарли пришло сообщение на комм от Ратьера, что они улетают через 15 минут и если Чарльз хочет с ними, то время настало. Чарльз срочно доделывает поправки и выдыхает. Кемерон ему советует после такой публикации на некоторое время скрыться из столицы и не высовываться. Чарльз, с нервным смехом, благодарит за совет и пулей, через всю столицу, летит в гостиницу. А там все уже на низком старте. Узнав, что он сделал, Чарльза дружно запихивают подальше в комнату и, когда приходят ребята на досмотр на вылет, Чарльз видит там старых знакомых. Влад Форборов смотрит на Чарльза так, что он читает в этом взгляде “сбегаешь, трус!” - узнает в этих словах свои мысли и, не выдержав, порывается куда-то встать, но джексонианцы, стоящие близко и плотными рядами вокруг него, не позволяют. Ральф говорит: “Приезжайте еще”, Чарльз нервно, с каким-то надрывом, шутит про “ага, и единорога привезем”, после чего его обнимает Джон Гальени и крепко прижимает к себе. На удивление, это успокаивает. Перед уходом Чарльз кидается к Падме, который был в группе досматривающих и просит его передать Элис, чтобы она не обижалась на то, что он улетел не попрощавшись и что он будет скучать по своим друзьям.
Ровно в 17:00 Чарльз, Сэм Клеменс, Венсан Морен, некоторые из туристической группы, единорог, куча оружия и пять ящиков золота покинули Барраяр.
Итоги и спасибыЧто хотелось бы сказать по итогу:
Я очень люблю книги по Брр и всегда хотела съездить на игру по этому миру, но т.к. фандом для меня новый в плане игр, хотелось съездить персонажем, который будет больше наблюдателем, однако же, сможет участвовать во многих событиях. В принципе, если не считать того, что большая часть игры журналистов прошла в комнате редакции за работой, то именно таким персонажем я и съездила.
Журналистом я не поеду на игры больше никогда) И своими дрим-ролями (Айвен и Корделия), как бы не хотелось, на игры по Брр я тоже вряд-ли поеду, ибо не вытяну. Меня попросту переебёт от такого накала - не представляю какого сейчас некоторым игрокам...
Также мне нравилось то, что персонаж по сути своей положительный кругом и полностью, однако он не был ни на стороне Эзара, ни на стороне Серга - я очень люблю играть таких нейтральных персов.
Личные спасибы я уже высказала игрокам лично, но повторюсь: редакция, Падма, Элис, джексонианцы - вы котики, с вами было приятно и легко играть.
Спасибо всем, кто играл с Таймс, создавая нам движуху. Мы правда старались и работали очень много. А еще очень радовали вопли всех, кто входил в редакцию: "Как у вас тут накуренно!"
После игры мы уже поняли, что нужно было просить нам два блога - один для Таймс, а второй для желтушной газетки, чтобы отрываться там от души.Спасибо Элизиуму (Виктор и Юри! :love
за сервис по высшему классу.Спасибо ребятам, которые проводили бал и всем, кто занимался подготовкой, подбирал музыку, делал МК и много чего еще.
Спасибо МПВ, СБ и генштабу за то, что играли в это - я знаю, что вы, так же, как и мы, поиграли в служащих, 80% времени и сил которых уходило не на “а давайте охуенно поиграем в социалочку/политику/решение проблем личного характера/обвм и проч.”, а на то, чтобы ходить, как на привязи, за подопечными, выполнять приказы, проводить допросы и наводить справки и много всего прочего, чего не перечислить. Я так полагаю, что и госпиталь тоже в эту категорию входит.
Спасибо всем игрокам - благодаря вам мир ожил. Книжные персонажи ходили по улицам Форбарр-Султаны! Военные в форме (как перестать быть девчонкой, которая фангерлила при виде примерно половины персов?!), прекрасные фор-леди, очень антуражные врачи, забавные и деловые, действительно отличающиеся туристы и комаррцы. Видно, что все очень старались с антуражем и я в восторге от этого.
Спасибо игротехникам и мастерам - то, как сплочено и отточено вы работали, как все организовали, как прорабатывали все линии, как заботились о мелочах - это невероятно. Спасибо, что сделали эту игру, что тратили свое время и силы и нервы и самих себя и вообще. Для меня непостижимо как можно справиться с таким количеством работы и я в восхищении.
P.S: Ребята, а кто занимался созданием и разбрасыванием книжечек-фанфиков? И можно ли где-то увидеть все? Я коллекционировал их на игре, но в конце у меня почти все, что я собрал, кто-то спёр и у меня остались только две книжечки, стащенные мною у СБшников под шумок)
P.P.S: плейлисты я продолжу выкладывать, у меня их еще как минимум 5 штук.
@темы: шалость удалась!, Видишь стенку?Разбегайся, мы не психопаты, мы ролевики
-
-
15.05.2017 в 16:18-
-
15.05.2017 в 16:32Мурмур.
Мануэле
-
-
15.05.2017 в 16:48У меня была нерушимая скромность и порядочность! Следование социальным нормам!
Надо было тебе сломать что-нибудь! Уф
Дру
-
-
15.05.2017 в 16:58-
-
15.05.2017 в 19:09-
-
15.05.2017 в 20:32-
-
16.05.2017 в 04:07Простите, я тоже был нетрезв. Это Вам за статью, клуб Вы не издали)
-
-
16.05.2017 в 10:18...Поэтому Гальени просто молча любовался - смотреть и улыбаться можно любому, не правда ли? Тем более, что Чарльз был красивый до невозможности. Джонни не всматривался в себя, но вдруг понял, что очень рад, что молодой журналист улетает с ними.
Спасибо за игру!
-
-
16.05.2017 в 11:42f_zu_f, и вам спасибо!)
-
-
29.05.2017 в 21:10